Устроивший скандал в Санкт-Петербурге заместитель главы Росприроднадзора Олег Митволь никакой «америки», разумеется, не открыл. Неблагополучное по современным меркам состояние окружающей среды в России вообще, и в Петербурге в частности, давно всем известно. Правда, мы не всегда отдаем себе отчет в истинных причинах такого положения вещей.

Экология – как ипотека. Ее состояние определяется не волей отдельных людей, даже обладающих большой властью, а общим уровнем развития страны. Подобно тому, как невозможна нормальная ипотека в стране со значительными политическими и экономическими рисками, трудно ожидать европейского состояния окружающей среды в ситуации, когда у бизнеса едва хватает сил выстоять в мировой конкурентной борьбе. При недостатке современных технологий, оборудования и квалифицированных кадров российские компании вынуждены экономить на всем. Выполнения современных экологических стандартов они в массе просто не выдержат: соответствующие затраты сделают их продукцию совершенно неконкурентоспособной. Судя по всему, власть это понимает и потому не слишком настаивает на точном выполнении экологических норм.

Между прочим, подобную лояльность государство проявляет и по отношению к населению. Если бы оно придерживалось современных европейских норм по автомобильным выхлопам, то как минимум половине нынешних автовладельцев пришлось бы ездить на общественном транспорте. Кстати, и сам этот транспорт наверняка значительно сократился бы, особенно в провинции. Не говоря уже об обращении с бытовыми отходами: строгое применение европейских экологических стандартов к дачникам и владельцам брошенных автомобилей могло бы, наверное, вызвать массовые социальные волнения. Наше общество ни экономически, ни психологически, ни даже этически не готово соблюдать современные экологические нормы – об этом однозначно свидетельствует бытовое поведение россиян, что бы они ни говорили во время социологических опросов.

Как бы ни была печальна нарисованная выше картина, она вполне закономерна. Как показывает мировой опыт, невозможно сочетать экономический рывок, особенно с такого низкого, как в постсоветской России, старта, с соблюдением экологических норм благополучных, стабильных, медленно растущих (в социально-экономическом смысле) стран. В свое время практически все ныне развитые страны проходили через этап экологического неблагополучия – как раз тогда, когда находились в стадии бурного экономического роста.

Реальные экологические нормы, как и налоги, являются предметом общественного договора. На бумаге можно написать (и узаконить) все что угодно, но исполнять это будут только в том объеме, который общество считает приемлемым в конкретной ситуации. Подобно тому, как теневая экономика является своего рода общественным «стабфондом», сглаживающим промахи малоквалифицированных властей (именно теневые доходы, как признавали даже в правительстве РФ, значительно смягчили россиянам последствия кризиса 1998 года), пониженные (против номинальных) экологические стандарты высвобождают дополнительные ресурсы, необходимые для быстрого экономического прогресса.

Самое трудное в такой ситуации – удержаться на той грани, перейдя которую, мы резко усложним себе жизнь. И потому, что бы ни говорили про Олега Митволя, независимо от его истинных мотивов (если у него вообще есть какие-то другие, внеэкологические мотивы), он объективно полезен нынешней России. Благодаря своим административным полномочиям он удачно дополняет усилия экологических организаций (конечно, защищающих окружающую среду гораздо более последовательно). Хотя радикально поменять ситуацию они не могут, но выполняют важную роль гласа, вопиющего об опасности приближения к роковой черте. В отличие от библейского персонажа, положение наших глашатаев не безнадежно – все-таки они вопиют не в пустыне. И если мы время от времени будем адекватно реагировать на их сигналы, нам удастся проскочить в современный мир между Сциллой экономической разрухи и Харибдой экологической катастрофы.