Полпред президента РФ в УрФО Евгений Куйвашев в октябре заявил, что Челябинская область является лидером по объему инвестиций в основной капитал среди регионов Урала. По его словам, руководство области активно формирует новый имидж территории, привлекательный для инвесторов. Приоритет, конечно, местным, но есть отрасли, где иностранцев не догнать. Какие шаги сегодня предпринимает руководство Южного Урала для создания нового образа промышленного субъекта РФ и что предлагает компаниям, которые готовы сюда прийти? Губернатор Михаил Юревич объясняет повышение интереса со стороны иностранного бизнеса визитами за рубеж официальных делегаций: «К нам уже приезжали делегации с ответным визитом — это говорит о том, что заинтересованность есть и она велика. В ближайшее время Челябинскую область посетят бизнесмены из Германии, Италии и Америки. Мы конкурируем с другими регионами и даже странами за создание новых производств и новых рабочих мест».
— Михаил Валерьевич, каковы ожидания инвесторов: от каких нюансов зависит выбор территории для размещения того или иного производства?
— Компании прежде всего смотрят, есть ли рынок для их продукции. Производство массовое, поэтому рынок должен быть большим. В Китае живет 1,3 млрд человек, в Индии — 1,2 миллиарда, в Европе — больше 500 миллионов. Америка вместе с Канадой — это тоже около 350 млн населения. А весь бывший Советский Союз — всего 320 миллионов. Если удастся объединить хотя бы 250 миллионов, где 220 млн человек — небедные покупатели (у нас все-таки нефтегазовые доходы есть), Россия станет одним из ведущих рынков в мире. Тогда сюда придет международный бизнес. Необходимо расширять единое таможенное пространство. По этому пути пошла Западная Европа, сейчас идет Латинская Америка. Плюс инвесторы хотят заручиться поддержкой власти — это общемировая практика. От того, как руководство территории работает с зарубежными компаниями, и зависит инвестклимат. Порой бизнесу все равно, в каком регионе России присутствовать, в этом случае он идет туда, где нет административных барьеров, есть личный контакт с губернатором, где ему помогают. Чтобы расположить к себе инвесторов, мы едем в Китай, Америку, другие страны.
У нас лучше
— А имидж территории?
— Вы знаете, очень часто пишут, что мы на сто каком-то месте по условиям ведения бизнеса. Это абсолютно неправда! В других странах гораздо хуже: очень много судебных издержек. Далеко ходить не надо, на Украине судебная система — «дремучий лес»! В развитых странах налоговая нагрузка на бизнес настолько велика, что говорить о строительстве новых производственных мощностей не приходится. С программными продуктами легче, но даже такие компании, как Apple, программу пишут в Индии, продукцию собирают в Китае. А мы готовы принять иностранные производства — для этого есть вся необходимая инфраструктура. Ведь Челябинская область — один из самых развитых промышленных регионов в стране, к нам еще до войны начали заводы свозить со всей России. Такие территории можно по пальцам одной руки пересчитать — они есть только в Поволжье и на Урале.
— На некоторых заводах оборудование с войны так и не поменяли.
— Мы отстали. Буквально пять-шесть предприятий построены с нуля, все остальное — это непочатый край работы. Есть станки по металлообработке, которые до сих пор вручную крутят. Такие только у нас остались. Почему? Во-первых, в советское время в модернизацию не вкладывались. Во-вторых, в 90-х многие заводы, например ЧТЗ, были разграблены. Ужас, что творилось, — и это покрывали! Сейчас там другие собственники, можно рассчитывать, что ситуация изменится. Вся наша промышленность родом из 60-х годов. Тогда мы были более конкурентоспособными, чем сейчас.
— Каким компаниям интересен Южный Урал?
— Интересен не Южный Урал, интересен российский рынок. А наша задача — затащить на Южный Урал. На российском рынке хотят работать металлурги, производители двигателей, синтетических материалов, полимеров, которые мы сейчас закупаем за границей. Тот, кто первым поставит здесь такой завод, займет весь уральский рынок. И сырье дешевле, минус таможенная пошлина, плюс налоговые льготы. Они получат хорошую маржу.
— Льготы любым инвесторам дадите?
— Если захотят построить торговый комплекс или ресторан, не получат никаких льгот — стройте, пожалуйста, но без поддержки. Если завод дизельных двигателей — другое дело. Нам интересен реальный сектор экономики, новые производства.
— Так мы все вредные производства соберем, не боитесь ухудшения экологической ситуации?
— В Челябинске основным источником загрязнения являются автомобили, как и везде. У нас намного чище, чем в Москве, например. В городе есть два завода, которые негативно влияют на среду обитания, но мы их постоянно заставляем модернизировать производство.
— А ядерное производство?
— В Снежинске и Озерске намного лучше экология, чем в Челябинске. Воздействия на окружающую территорию нет. Что касается новой АЭС, то надо понимать, что у нас энергодефицитный регион, и развивать атомную энергетику мы будем. Перспективы стройки зависят от того, есть ли деньги в Росатоме: обязательно должно быть госучастие. Если будет принято решение о строительстве новой станции, для нас это только плюс. Это до двух тысяч новых рабочих мест. Уровень безработицы сократится.
Нужны не посылы, а идеи
— Развитие ТЭК получило федеральную поддержку: в открытие новых месторождений нефти и газа, строительство завода СПГ на Ямале, например, будут вкладываться государственные деньги. Нужен ли такой посыл от федералов металлургической отрасли?
— На Ямале идет разработка природных ископаемых. У нас их почти нет. Туда привлекать инвестиции в сто раз легче, это совершенно разные вещи. Она ничего общего не имеет с политикой в реальном секторе экономики. Это все равно что компаниям предложить нефть качать в арабских странах. Наоборот, идет посыл, что может быть запущен процесс релиберализации сырьевого сектора. У нас ведь сырьевая экономика, валюта привязаны к экспортным ресурсам. Если цена на энергоресурсы падает, значит, надо ждать каких-то проблем в экономике. Но как показывает практика, нефть и газ — это продукты, которые даже в кризис активно потребляются. Даже если будет вторая волна кризиса, она будет не такой масштабной, как первая, и на фоне этой стагнации российская экономика будет продолжать расти.
А посыл от федеральной власти на обычные сектора экономики дан давно. Металлургия и так достаточно неплохо развивается. Рынок для нее есть. И условия для металлургического производства в России лучше, чем в Европе. Впрочем, европейские страны уже первичным металлом не занимаются. Они покупают стальной прокат, слябы и переделывают все это в более технологичный и экологический продукт.
— Выпуск более технологичных продуктов, в том числе в металлургии, — задача технопарков. В Челябинской области к ним ужесточились требования. Насколько технопарки оправдывают свое существование?
— Трудно сказать, насколько они реально помогают, ясно одно — они должны быть. Во всем мире есть, пусть будут и у нас. Новая направленность их работы задана — программирование, этим живет весь мир. Технопарки придумали в США, именно там родился интернет, а уже на его базе — целая отрасль экономики. Сначала казалось, что это что-то виртуальное, а потом в один момент это принесло гигантские деньги. Говорить о том, что наши технопарки создадут что-то подобное, пока не приходится. Уровень традиций бизнеса не такой высокий. На Западе же о бизнесе говорят все время, даже простые люди. Это уже образ жизни.
— Принята новая программа развития туризма в Челябинской области, ее финансирование составит 13 млрд рублей, 12 из них должны вложить инвесторы. Перспективно ли это направление?
— Указать можно любые цифры, хоть 100 миллиардов. Реально мы понимаем, что у нас локальный туризм, частично рассчитанный на жителей соседних областей. Можно ли привлечь поток иностранных туристов? Вряд ли, потому что в приоритете всегда будут мировые курорты, которые имеют солнце и воду. Наша специфика — охота, сплав по горным рекам, историко-культурные достопримечательности. Есть горнолыжные спуски, озера — будем развивать инфраструктуру. Потенциал есть, по крайней мере, внутренний. Даже население Германии, одно из самых путешествующих на планете, в большинстве своем отдыхает дома. Наши жители тем более дома сидят, будем развивать сферу отдыха для них.
— Мне кажется, что местное население беспокоят более насущные проблемы — качество дорог, например.
— Если сравнить с Америкой, то у нас дороги в среднем лучше, чем у них. В США огромный дефицит в бюджетах всех уровней — все в долгах. В Нью-Йорке дороги разбиты, их не ремонтируют уже восемь лет. Нам тоже денег не хватает, по сравнению с 2008 годом нынешний бюджет отстает на 20%. Тем не менее многое удалось сделать за счет экономии, общения с муниципалитетами, их жителями, выявления именно тех проблемных дорог, на которые сами люди просят обратить внимание.
По своим критериям
— На ваш взгляд, насколько самостоятельнее стали муниципии? Что изменила муниципальная реформа?
— До конца она не реализована. Четкого разделения полномочий не произошло, непонятно, кто их должен финансировать. Почти все муниципалитеты находятся на дотациях. Сейчас все свободные деньги мы направляем в города и районы, чтобы поднять уровень жизни. Многие территории — Златоуст, Троицк — по 20 лет из областного бюджета ничего не получали. Обветшали. Волосы дыбом встают, когда думаешь, как там люди много лет жили. Муниципалитетам надо дать право вводить собственные налоги на осуществление чего-либо. Так делают в других странах, там город может ввести налог на продажу газировки. Наши малые города пока влачат жалкое существование. Оттуда хотят уехать, а ведь в США и Европе население, наоборот, стремиться жить в небольших муниципалитетах, это комфортнее.
— Может, проблема не только в деньгах, но и в неэффективном менеджменте территорий?
— Глав городов и районов выбирает население. Если глава пользуется поддержкой жителей, его можно назвать эффективным. Это ведь специфическая деятельность, если до избрания ты в муниципальной службе не работал, два года придется потратить, чтобы разобраться во всех делах. Проще адаптироваться, если ты из бизнеса пришел. Я прошел муниципальную службу, и считаю, что тот начальник хорош, который непосредственно с народом общается. Первый год я думал, что весь процесс уже познал, а потом выяснилось, что чуть ли не интуитивно правильные решения принимал. Сначала тяжело было, потом освоился. На посту губернатора еще больше задач, но ничего, справляюсь. Год отработал без провалов.
— По каким еще критериям вы оцениваете эффективность градоначальников? В свое время Минрегионразвития РФ предлагал целый список требований.
— Бумага все стерпит. Отчитаться можно как угодно. Это условности. В Челябинской области состав мэров достаточно сильный. С другими мы расстались уже.
— Какую роль в местном самоуправлении вы отводите населению? В той же Америке оно занимает более активную позицию.
— Там эта традиция несколько лет складывалась. Но и у нас активность повышается. Способствуем тому, чтобы население обращалось к партиям и власти. В этом году мы много пожеланий от населения собрали — кому двор нужен, кому поликлиника, кому работать негде. Человек всегда чем-то недоволен. Если сравнить жизнь в маленьком городе Челябинской области с жизнью, например, в Китае или Индии, то они скажут: «Вы там обнаглели, олигархи! Да у вас все есть — вода горячая, дороги, больницы». А там заболел — умер. Жара под 50 градусов, нет кондиционеров.
И продолжительность жизни гораздо ниже, чем в России. У нас тоже неблестящие показатели, но по другой причине — население пьет. В Америке я с русскими таксистами разговаривал, они уже по 20 лет в США. Так они говорят: «Жить стало невозможно! Зарплата 2500 долларов, ни на что не хватает»... У всех разное представление о том, что такое хорошо. В Европе и Америке жизнь лучше, чем у нас, но у них и расходы больше, например, на медицину. Но, учитывая, что экономика у нас быстрее будет расти, через 10 — 15 лет мы должны догнать средний уровень жизни в Евросоюзе. Может быть, такие страны, как Германия и Франция, нам не догнать, но остальные теоретически должны жить беднее нас.