Название этой компании запоминается сразу, но не имеет никакого отношения к культовому внедорожнику. Генеральный директор «Хаммера» Дагир Смакуев решил назвать предприятие в честь американского бизнесмена и мецената Арманда Хаммера, который почти всю свою жизнь инвестировал в Россию.

Рост начался в нужное время и в нужном месте. По словам г-на Смакуева, примерно пять лет назад в Карачаево-Черкесии стала происходить концентрация земель. Для мелких хозяев обрабатывать свои участки самостоятельно становилось всё менее выгодно — гораздо проще было передать их в аренду компаниям, имевшим современное оборудование и технологии. Пойдя по такому пути, «Хаммер» за пять лет превратился в одного из крупнейших держателей сельхозземель в КЧР. Одновременно государство начало активную поддержку сельхозпроизводителей. Так «Хаммер» стал обладателем современного парка сельхозтехники и включился в республиканскую программу развития мясного животноводства. А в кризисной конъюнктуре 2008–2009 годов, когда компания впервые показала «газельный» темп роста, инвестиции в сельское хозяйство оказались самыми безопасными и высокодоходными.

Есть и ещё один принципиальный для быстрого роста компании фактор: «Хаммер» — это семейный бизнес; основателями и ключевыми руководителями компании являются три брата — Дагир, Мухтар и Роберт Смакуевы. Именно это позволило избежать многих типичных для начинающих «газелей» болезней роста.

Слагаемые роста

— Среди быстрорастущих компаний семейный бизнес встречается не очень часто. Насколько это существенный фактор роста вашей компании?

— Да, для нашей компании это очень серьёзный аргумент, потому что в руководстве есть полное доверие и понимание. Каждый из нас взял по направлению, которым может заниматься, и ведёт его. И когда я куда-то уезжаю, я знаю, что всё, что нужно сделать, здесь будет сделано. Хотя мы не можем управлять всеми процессами и понемногу привлекаем наёмных менеджеров.

— Вы пришли в АПК из какой-то другой сферы бизнеса? 

— Нет, мы и раньше занимались потихоньку сельским хозяйством, но больше торговали, нежели занимались производством. У нас было производство минеральной воды и хлеба, но в мелких масштабах. А потом поняли, что лучше себя чувствуем именно в сельском хозяйстве, это нам больше подходит. И мы действительно за пять лет сделали большой рывок, ежегодно увеличивая темпы роста. Это произошло за счёт того, что мы полностью сориентировались именно на сельское хозяйство.

— Как вы приняли решение вплотную им заняться?

— Сначала мы ездили по всему миру, изучали новейшие технологии, потом покупали за счёт кредитных ресурсов передовую технику. А когда есть технологии и техника, есть люди, которые хотят достичь каких-либо результатов, эти результаты приходят. Мы начали этот бизнес в 2006–2007 году, имея всего 100–200 гектаров земли, а на сегодняшний день у нас уже около 10 тысяч гектаров.

— Вы изначально ставили для компании задачу быстрого роста?

— Мы обязаны ставить амбициозные задачи — плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Первоначально мы хотели достичь тех показателей, которые есть сейчас. Теперь мы видим, что можем ещё хотя бы процентов на 50 увеличить свои объёмы и идём к этой цели. Думаю, что в ближайшие два-три года это произойдёт.

— Каким образом вы формировали свой земельный фонд в республике?

— Собственной земли у нас до десяти процентов, в основном мы берём в аренду земли пайщиков. Мелкий пай сейчас обрабатывать вручную совершенно неконкурентоспособно, а механизировать обработку на маленьком участке невозможно. Поэтому нужно более или менее крупное хозяйство, и схема, которую мы предлагаем, выгодна и пайщикам, и нам, производителям. Кроме того, мы не планируем ограничиваться только Карачаево-Черкесией — мы уже взяли около тысячи гектаров земли на Ставрополье и будем её  развивать.

Развилки господдержки

— Быстрый рост вашей компании начался в 2007 году. Это как-то связано с тем, что именно в это время началась активная федеральная поддержка АПК?

— Да, в это время был принят Национальный проект по развитию агропромышленного комплекса, в рамках этого проекта предусматривался упрощённый путь выдачи банками кредитных ресурсов. Кроме того, Росагролизингом выдавались товарные кредиты в виде сельхозтехники, оборудования, животных и так далее. Естественно, это сыграло свою роль. Конечно, это не бесплатная помощь, но если бы её не было, мы бы развивались не такими темпами.

— Не так давно правительство обозначило АПК как новый приоритет развития Северного Кавказа. Пока, правда, непонятно, в дополнение к курортам и туризму или вместо них. Каково ваше мнение по этому вопросу?

— На Северном Кавказе, кроме сельского хозяйства, возможностей для развития экономики не так много. Не думаю, что в ближайшем будущем произойдёт сильный всплеск туризма, я больше верю в сельское хозяйство. И если бы государство в него больше вкладывало, то больше бы и получало. Россия может кормить весь мир, и нам должно быть стыдно покупать мясо, молоко и овощи за рубежом.

— А как вы оцениваете работу республиканских властей по поддержке АПК?

— Я считаю, в целом правительство республики работает нормально в плане поддержки сельского хозяйства и других отраслей. По растениеводству у нас нет никаких особых пожеланий, хотя животноводству можно уделить больше внимания, но это скорее компетенция федеральной власти.

— То обстоятельство, что Карачаево-Черкесия — единственная республика СКФО, где разрешена приватизация земли, существенно способствовало вашему росту?

— Да, это серьёзный стимул. Здесь земельный вопрос решён на достойном уровне, хотя проблемы, конечно, есть. Но в нашей республике, в том числе благодаря усилиям руководства, интерес к земле есть — пустые земли отсутствуют. В других регионах мы видим, что землёй занимаются не так активно.

От количества — к качеству

— В каких направлениях вашей деятельности сейчас больше всего возможностей для продолжения быстрого роста?

— Они есть в растениеводстве, и мы сейчас продумываем план по его дальнейшему развитию, потому что эта сфера каждый год растёт. Специалисты улучшают свои знания за счёт опыта, урожайность повышается. Для примера, если брать только сахарную свёклу, то никогда в нашей республике не было тех показателей, которых мы добились в 2012 году, когда сдали 120 с лишним тысяч тонн на сахарный завод в зачётной цифре. При плановом хозяйстве хорошие показатели по сахарной свёкле были 250–300 центнеров с гектара, люди за это Героя соцтруда получали. А  у нас в 2012 году получилось 500 центнеров с гектара, или 50 тонн — это для Карачаево-Черкесии очень серьёзный показатель. Но есть возможность и до ста тонн с одного гектара довести. Франция получает 80–90 тонн, Германия — чуть меньше. В Ставропольском, Краснодарском краях существуют хозяйства, которые получают больше ста тонн свёклы с гектара. В общем, нам есть на кого равняться.

— То есть дальнейший рост — это вопрос развития технологий?

— Не только. Ещё требуется опыт работников, начиная с тракториста, который должен не только быть трезвым, но и уметь правильно работать, выдерживать технологию. У нас такие специалисты уже есть. Кроме того, должны соблюдаться технологии защиты растений, сроки, севооборот — много этапов, которым мы уделяем серьёзное внимание, и надо сказать, многое у нас получается. Хотя не бывает так, что когда добиваешься успеха, всё идёт как по маслу. Да, мы каждый год наращивали объёмы, но свои недостатки при этом тоже видим — где прокололись, где потеряли.

— Вы сказали, что всю прибыль инвестируете в развитие. А снизилась ли у вас кредитная нагрузка в связи с существенным ростом прибыли в последние годы?

— Пока нельзя так говорить, потому что мы развиваемся и нужно вкладывать в развитие всё больше и больше. Но мы сейчас в той точке, когда потребность в кредитных средствах будет всё меньше, если мы не начнём новый инвестпроект.

— Насколько для вас комфортны кредитные ставки банков?

— Вполне комфортны, мы на это не можем жаловаться. Скажем, Россельхозбанк под сезонные работы даёт кредиты от 10,5 до 12 процентов, это очень хорошо. Мы ещё кредитуемся в Ставрополе в Юникредитбанке и Сбербанке, там тоже нормальные ставки. Банками мы довольны, тут политика государства чувствуется.

— Вам приходилось в своей работе сталкиваться с недоверием к компании с Северного Кавказа?

— К сожалению, в стране такое отношение есть, оно чувствуется. Но в жизни многое приходится доказывать делами. Когда люди видят, как мы относимся к своей работе, они меняют своё представление. Мы нормально работаем со всей Россией, нас нормально воспринимают и нам доверяют.

Эстетика АПК

— Как сейчас организован сбыт вашей продукции? Вы работаете только на внутренний рынок, или есть экспортные поставки?

— Пока только на внутренний рынок. В растениеводстве больших трудностей со сбытом нет — зерно, сахарную свёклу, кукурузу, подсолнечник, рапс реализуем полностью. Наш основной покупатель, который практически полностью обеспечивает сбыт, — это компания «Юг Руси», у нас здесь есть их ответственный представитель. Сахарную свёклу в основном принимает наш республиканский Эркен-Шахарский сахарный завод, который входит в группу «Разгуляй». А по животноводству мы сейчас только подошли к тому моменту, когда можем заниматься реализацией и мяса, и племпродукции, понемногу начинаем организацию продаж.

— Как компания решает проблему кадров?

— Кадровый вопрос решаем, но он сложен. В сезон у нас работает до 300 человек, зимой меньше. Людей набираем не только из Карачаево-Черкесии, но и со Ставрополья и из Краснодарского края. Людей из других регионов мы привлекаем льготами — бесплатное питание и проживание, различные поощрения, отличившихся сотрудников отправляем бесплатно в санатории. Кого-то готовим сами, кого-то даёт наш аграрный институт.

— Получается, у вас высокая текучка кадров?

— Нет, мы растём, и у нас постоянно увеличиваются потребность в кадрах. Не хватает специалистов серьёзного уровня, трактористов, водителей, скотников, ветеринаров, зоотехников. Людей с дипломами любых специальностей очень много, а качества нет. Специалистов по тем технологиям, которые идут в ногу со временем, очень мало и у нас в Карачаево-Черкесии, и во всей России. Но виноваты не только вузы, которые берут с людей деньги и плохо готовят кадры, — плохо то, что у многих нет стремления осваивать профессию, узнавать новое.

— Можно ли сказать, что сейчас действует стереотип, что сельское хозяйство — это какая-то работа второго сорта?

— Безусловно, такой стереотип есть: сельское хозяйство — это грязь, вонь, стыдно в этой отрасли работать. Молодёжь действительно очень плохо идёт. Дети ведь ничего, кроме стрельбы, по телевизору не видят, хотя раньше о сельском хозяйстве показывали очень много передач. И если посмотреть на эту отрасль за рубежом, то это же красота. Для меня самого огромное удовольствие смотреть на пастбища, на животных, мы выросли в этих местах, родители этим делом занимались, и мы его любим.                             

Материал ранее был опубликован в журнале «Эксперт ЮГ» № 9–10 11–24 марта 2013 г.

График «Хаммер» последовательно движется по пути увеличения рентабельности бизнеса