Лицеспасительный компромисс

15 декабря начался долгожданный визит российского президента в Японию. Стороны сделали все возможное для публичной демонстрации дружеского характера этой поездки (начиная с того, что Путин изначально прилетел не в столичный Токио а в префектуру Ямагучи – домашний регион Синдзо Абэ, и заканчивая тем, что протокол предусматривал переговоры в горячем источнике).

Основным пунктом повестки дня визита, конечно, стал курильский вопрос, который уже давно является основным стоппером на пути подписания мирного договора и углубления российско-японских экономических отношений. Токио претендует на российские Южнокурильские острова, а Москва не понимает почему она должна их отдавать. СССР занял эти острова после Второй Мировой войны, Япония от них отказалась. Проблема усугублялась и тем, что в Японии вопрос с Северными территориями настолько сакрализирован, что ни один японский премьер не может просто так отказаться от не принадлежащих Японии островов без угрозы стать политическим трупом. И сейчас, судя по всему, стороны нашли вариант безболезненного снятия этого стоппера. По словам помощника Владимира Путина Юрия Ушакова, главы государств «поручают экспертам двух стран начать консультации по согласованию условий и областей совместной хоздеятельности» на всех четырех островах Южнокурильской гряды. В частности, в рыболовстве, туризме, культуре и медицине.

Сам текст итогового заявления будет опубликован лишь завтра, однако уже сейчас в общем-то понятно, что такой компромисс устроит обе стороны. Москва сохранила суверенитет над всеми четырьмя южнокурильскими островами и тем самым не поставила под сомнение итоги Второй Мировой и доказала всем третьим странам что она территориями (в том числе и Крымом, который, по мнению Запада, тоже был «незаконно оккупирован») не торгует. Япония же может заявить гражданам о том, что вариант с совместной экономической деятельностью является первым шагом на пути к возврату северных территорий (скорее всего, в совместном заявлении будет прописан пункт о «продолжении дискуссий», формально подтверждающий японскую версию), после чего спокойно снять барьеры на пути стратегического сотрудничества с Россией. Но, безусловно, для более точного понимания условий «лицеспасительного» компромисса нужно дождаться публикации итогового заявления.

Помимо обсуждения инвестиционно-островного вопроса стороны договорились и об углублении стратегического взаимодействия между Японией и РФ. «Было согласовано, что надо восстановить и другие механизмы двустороннего диалога, которые последние годы были заморожены», - заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров. Например, регулярные дискуссии в формате 2+2 (министры обороны и иностранных дел двух стран). Учитывая, что сейчас с подачи США (пересматривающих свое отношение к Тайваньскому вопросу) и Китая (активно работающего в районе спорных островов Южно-Китайского моря) ситуация в регионе постепенно размораживается, эти дискуссии явно не станут лишними. «Было констатировано, что в любом случае, несмотря на особые отношения Японии с США, Россия и Япония заинтересованы тесно сотрудничать в различных форматах в АТР», - отметил российский министр иностранных дел. Не уточнив, правда, как на это тесное сотрудничество повлияют другие особые отношения – между КНР и РФ.

Китайский вопрос

Формально Пекин, конечно, приветствовал саммит. «Россия и Япония — близкие соседи Китая, а также важные страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Мы приветствуем развитие нормальных и дружественных отношений, сотрудничество между странами, основанное на принципах уважения и равенства. Надеемся, что подобное сотрудничество принесет пользу региону», - дипломатично отметил официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан. Однако на самом деле поводов для радости тут немного. Во-первых, потому, что приход Дональда Трампа (с его новой позицией по Тайваню и т.п.) может стать началом серьезного обострения отношений между США и их союзниками с одной стороны и КНР с другой. А развитие российско-японских стратегических проектов станет проблемой с точки зрения встраивания РФ в систему стратегической обороны КНР.

Во-вторых, китайским инвесторам отныне придется работать на российском Дальнем Востоке в конкурентной среде. До недавнего времени китайцы были одними из немногих стран, выразивших принципиальную готовность инвестировать в российский Дальний Восток, а потому могли устанавливать условия торгово-инвестиционного сотрудничества. Например, выбивать низкую цену на газ в рамках «Силы Сибири», или же ждать пока федеральные и региональные власти улучшат экономическую привлекательность региона. Ведь, вопреки красивым разговорам российских чиновников, инвестиционные возможности на Дальнем Востоке серьезно ограничены (недостаток инфраструктуры, которая бы компенсировала недостаточный внутренний рынок высоким экспортным потенциалом в страны Восточной Азии; недостаточно привлекательное, по мнению иностранных бизнесменов, законодательство и т.п.).

Теперь же у них появились конкуренты в лице японцев, которые намерены вкладывать деньги в российскую экономику не только по экономическим, но и по политическим причинам (чтобы сбалансировать китайское экономическое влияние в российских коридорах власти). И китайцам, возможно, придется несколько активизировать свои действия. Российская сторона на это, по крайней мере, очень надеется.