Единый день голосования 10 сентября по шаблону называют «генеральной репетицией» мартовских президентских выборов. Но таковыми они являются с большой натяжкой. Слишком велика дистанция между Владимиром Путиным и иными политическими силами в стране. Интрига, конечно, сохраняется: Путин еще не объявил о своем решении баллотироваться на четвертый срок. Но дело кажется решенным, а потому логично подискутировать о подоплеке кадровых перестановок с прицелом на новый шестилетний президентский срок.
Сентябрьские выборы — это не репетиция, а один из актов трансформации элиты на период 2018–2024 годов, который должен подготовить всю политическую систему к конституционному и безреволюционному транзиту власти. И если перестановки в исполнительной федеральной власти лишь ожидаются в ближайшей перспективе, то новые фигуры глав регионов уже дают представление о логике формирования управленческой элиты страны. Она, эта логика, во многом отвечает вызовам посткрымских времен, соответствует тем принципам экономического развития, которые видят в Кремле и правительстве, а также позволяет демпфировать риски межэлитных разборок в ближайшие годы.
22 чиновника новой волны
Для анализа новейшей кадровой политики Кремля мы взяли следующие условия: временной фактор (три последних года, когда внешнее санкционное и политическое давление и экономический кризис стали очевидными), институциональный (в объектив попали исключительно главы регионов, так как локальные изменения в исполнительной власти не дают комплексного представления о тенденциях) и, наконец, инструментальный (мы проанализировали лишь те фигуры, которые получили доверие Кремля и пошли на всенародные выборы, — кандидатов, избранных заксобраниями по представлению президента, мы исключили). В итоге нашей беспристрастной оценке подверглись 22 чиновника, которые с 2015 года впервые избрались или только избираются в российских регионах на высшие должности.
Когда мы сгруппировали ряд общих признаков, стало понятно, что на выбор той или иной фигуры оказывали влияние сразу несколько разновременных факторов.
Во-первых, работает «посткрымский» критерий эффективности кандидата. То есть его готовность работать в стрессовой ситуации, лично отвечать перед президентом за неудачи на посту, соответствие антикоррупционным требованиям, «национализация» его и его семьи, то есть четкий разрыв с западным контуром, устойчивость к санкционному давлению. Бросается в глаза молодость губернаторов и временно исполняющих обязанности. Их средний возраст составляет 47 лет, они примерно на 15–17 лет младше своих предшественников. Они небедные люди, но нуворишей и миллиардеров среди них нет. В целом это говорит о том, что связи с Западом если и были налажены, то могут быть легко разорваны. Из 22 глав регионов и врио у троих был собственный бизнес, шестеро работали топ-менеджерами и такое же количество человек изучали экономические науки, имеют докторские и кандидатские степени в разных областях экономики. Итого: 15 новоназначенных губернаторов или