Возле администрации губернатора Тюменской области оживление: люди ждут, когда из здания выйдет лидер либерал-демократов Владимир Жириновский. Сливаюсь с толпой.
— Сторонники ЛДПР?
— Нет. Просто интересно на федерального политика посмотреть.
— Что, и протестных настроений нет?
— Какое там. Наши (власти. — А.К.) и так вертятся как белки, без дополнительных стимуляций. Здесь оппозиции много не взять…
Глава региона Владимир Якушев после встречи с Жириновским о чем-то сосредоточенно размышляет.
— О выборах думаете?
— Официально кампания еще не началась.
— Тогда зачем губернатору-единороссу встречаться с политическими оппонентами?
— Неправильно, если представители правящей партии не будут в диалоге с оппозиционными партиями. На то она и оппозиция — у нее своя точка зрения, которая имеет право на жизнь. Тем более Владимир Вольфович находится с визитом как заместитель председателя Госдумы, и я как высшее должностное лицо субъекта РФ просто не имею права с ним не встречаться. Запредельного здесь ничего нет. Я должен понимать, как сегодня мыслит ЛДПР, как воспринимает происходящее, какое у нее отношение к региону. Для меня также важно, насколько конкурентна политическая среда в глазах оппонентов (чтобы не было разговоров, что мы кого-то давим административными ресурсами или двигаться не даем), совпадает ли мое видение ситуации с их оценкой. Приедут представители «Справедливой России» или КПРФ, я точно так же буду с ними встречаться. Моя политическая ориентация от этого не поменяется.
Вне конкуренции…
— Как вы относитесь к высказыванию Владимира Путина, что некоторые единороссы начали «бронзоветь», необходимо, чтобы они почувствовали конкуренцию. По словам премьера, это одна из причин создания Народного фронта.
— Видимо, такие сигналы есть: Владимир Владимирович обладает большей информацией, чем кто-либо из губернаторов. Но я бы не сказал, что в Тюменской области члены ЕР «забронзовели». Депутаты Госдумы и областного Заксобрания от партии власти постоянно работают на территориях, реализуют разные проекты. И примеров, чтобы они кому-то в помощи или встрече отказали, я не знаю.
— Зачем тогда в Тюменской области Народный фронт? Получается, что искусственная конкуренция региональной ЕР не нужна.
— Формат «Народного фронта» позволяет вовлечь широкую общественность, большое количество людей в процесс развития страны. Усилиями одной власти не достичь успеха, нужно работать сообща. И форма открытого взаимодействия позволяет проявлять инициативу, выходить на первые роли новым людям с активной гражданской позицией. Добавлю, что такой формат, когда в обсуждение и экономических, и общественных вопросов включается максимум участников, нам знаком. В ходе моих рабочих поездок в муниципалитеты мы традиционно обсуждаем вопросы формирования регионального бюджета, реализацию инвестиционной программы, проблемы соцсферы, газификации, АПК. На рабочих совещаниях присутствуют главы районов, руководители предприятий, представители общественности и трудовых коллективов. В публичных выступлениях я всегда призываю население к большей активности. Обратная реакция есть, но если смотреть, например, мой блог, то это чаще не конкретные предложения, а пессимистические высказывания, мол, украдут, ничего сделано не будет, программа не сработает. Несмотря ни на что, нужно работать и каждый день решать вопросы.
— Дефицитом кадров власть обязана негативному имиджу чиновника?
— Сегодня в обществе сложилось мнение, что во власть идут только те, кто воровать хочет. Его кардинально надо менять, и в первую очередь за счет открытой и профессиональной работы власти, потому что мы с такими позициями далеко не уедем. При падающем авторитете власти сложно рассчитывать на то, что реформы в государстве будут идти эффективно. Авторитет потерять легко, а восстановить его очень непросто. Многие сегодня именно из-за этой негативной ауры вокруг власти не хотят работать в государственных и муниципальных ведомствах. Молодые люди, отработав небольшой срок, уходят в бизнес. Остаются, как правило, те, кто имеет стаж работы в госструктурах и слабо представляет, что будет делать в роли предпринимателя. Кровь застаивается: нет конкуренции, нет обновления. А конкурентная среда начнет формироваться, когда работа в госорганах будет если не почетна, то во всяком случае уважаема. Не следует говорить, что мы зажрались и ничего не делаем — это далеко не так. Надо говорить о том, что это постоянное напряжение, это всегда под ударом личная жизнь, потому что семья тебя практически не видит. Человек многого лишается, приходя на госслужбу. Но об этом никто не задумывается.
…и амбиций
— Может, самим кадры выращивать, со школьной скамьи отслеживать наиболее перспективных? Так в Сингапуре делают.
— У нас есть такая программа: мы берем на стажировку перспективную молодежь. Она работает в разных департаментах по нескольку месяцев, мы смотрим на результаты, беседуем, определяем, насколько интересна эта деятельность.
— Ну и как, есть у молодежи здоровые амбиции, желание мир в лучшую сторону изменить?
— Есть обратная тенденция. Молодые люди все больше думают о том, как устроить быт, а не о движении вперед. Я их не осуждаю, наверно, в этом тоже есть свой смысл: рано закончить работу, вовремя прийти в семью, заняться детьми. Но из сотрудников, которых устраивает такой формат жизни, мы никогда не получим истинных лидеров. Я сам нестарый человек, но невольно сравниваю с нынешним поколением себя и тех, с кем начинал работать. Чтобы чего-то достичь в жизни, нам приходилось себя во многом ограничивать. Сегодня мало кто горит желанием приносить жертвы. Не берусь судить, правильно это или нет, но мне просто есть с чем сравнивать.
— Как вы оцениваете деятельность своих подчиненных? Есть у вас собственные критерии?
— Критерии есть. В первую очередь это профессиональное отношение к работе. Плюс гибкость и терпение: мы работаем с разными людьми. Все эти качества нужны, например, на приемах по личным вопросам, куда население приходит со своими проблемами. Из сумбурной речи нужно выделить главное, докопаться до истины и попытаться помочь. Конечно, хочется в команде иметь людей, которые еще обладают высокими человеческими качествами. Имеется в виду порядочность, патриотизм, открытость. Это подразумевает, что они никогда не воспользуются служебным положением ради собственной выгоды.
— К вам лично с какими проблемами люди приходят?
— Массу вопросов приходится рассматривать: от семейных до жилищных. Проблемы с жильем удается решать, в том числе благодаря программе предоставления субсидий бюджетникам: количество ипотечных кредитов, которые были взяты ранее и погашены за счет полученных субсидий, растет. Есть возможность увеличить количество участников программы, но так мы можем всколыхнуть жилищный рынок, а этого бы не хотелось.
Приходят люди, которые жалуются на произвол чиновников. Некоторые факты подтверждаются: я не о взятках говорю, а о давлении со стороны администрации на ту или иную семью. Например, в маленьких муниципалитетах, где все друг друга знают, ссоры между людьми могут привести к переезду одной из сторон конфликта. В каких-то ситуациях и семейным психологом приходится выступать.
При падающем авторитете власти сложно рассчитывать на то, что реформы в государстве пойдут эффективноЧеловеческие отношения
— На небольших территориях почвой для конфликтов нередко бывают рабочие места. Тот, кто ближе к власти, в первую очередь пристраивает родственников.
— Меня вообще очень волнует положение малых муниципалитетов. Это серьезная проблема, а кризис ее усугубил. Я пытался эту тему поднять на разных площадках, но пока реальной поддержки не получил. Нужно ситуацию менять не за счет увеличения налоговой базы, а за счет увеличения числа рабочих мест. Сейчас в небольших муниципалитетах основные работодатели — бюджетная сфера и одно-два градообразующих предприятия. Чтобы появились новые субъекты экономической деятельности, необходимы налоговые послабления, в том числе на федеральном уровне. Насколько там эффективна власть, если туда идут работать, потому что пойти больше некуда? Никто об этом не говорит, но эта проблема есть. Поэтому и кумовство имеет место: зовут к себе на работу братьев и сватьев. Решить проблему только жесткими административными мерами нереально. Нужны экономические меры: нужно создавать большое количество экономически активных субъектов. А они появятся, если будут налоговые послабления…
— … и инвестиции. Какие условия вы предлагаете бизнесу, который приходит в регион?
— То, что мы можем сегодня предложить инвесторам, предлагают и другие субъекты РФ: льготы по налогам — транспортному, земельному, на прибыль в рамках 4%. Агропрому мы можем еще предложить господдержку в форме субсидий и гарантии для получения банковских кредитов. Набор понятный. Другое дело, что инвестклимат создается не только финансовыми инструментами, но и человеческими отношениями. Если у инвестора появилось желание приехать на территорию еще раз, значит, с ним работали профессионалы, решившие все бюрократические вопросы, предоставившие максимум информации. Это очень важные вещи, и про них забывать нельзя.
Сложности перемен
— Вы говорите о диверсификации. Недавно губернатор Югры Наталья Комарова предложила развивать речной туризм, в частности маршрут, который пройдет через три региона, в том числе Тюменскую область. На ваш взгляд, есть ли смысл вкладываться?
— Перспективы есть. Маршрут может получиться интересным. Раньше это направление пользовалось спросом. И сейчас есть люди, которые такой вид отдыха могут себе позволить. Не вижу оснований его не предлагать.
Тема речного флота после трагедии в Татарстане приобрела новые оттенки. Действительно, в последние годы верфи ничего не выпускают, лишь переделывают суда, выпущенные 30 — 40 лет назад. Где-то это делают качественно, а где-то нет.
— Модернизировать нужно не только флот, но и основные производства. Кому пальма первенства принадлежит в вопросах внедрения инноваций — власти или бизнесу?
— Некоторые предприятия проще закрыть, потому что качество продукции, которую они выпускают, уже не соответствует времени. В вопросах инноваций не должно быть приоритетов, кому идти впереди — государству или бизнесу. Когда инновационная экономика заработает, то максимальную прибыль от нее получит бизнес. Чтобы она заработала, нужны кадры. А их нет. Государство самостоятельно их не подготовит: необходимы ориентировки от производственников, кто им собственно нужен, и специалисты для преподавания.
— На конференции ЕР в Екатеринбурге вы представили три инвестпроекта: строительство медгородка, создание инфраструктуры для разработки трудноизвлекаемых углеводородов, увеличение объемов производства молочной продукции. Почему именно они?
— Чтобы было понимание, что происходит в регионе, нужно представлять проекты из разных сфер. Молоко — это продукт, который мы каждый день потребляем, медгородок — это наше здоровье. Проект создания современной нефтедобывющей инфраструктуры для разработки месторождений в Уватском районе реализует компания ТНК-ВР: объем инвестиций — 352 млрд рублей. Проектов молочного и мясного животноводства свыше десятка. Всего проектов около 40, объем инвестиций — 700 млрд рублей. Это мы говорим о крупных и средних. Если еще брать малые инвестпроекты, то их гораздо больше. Есть сигнал от бизнеса, что небольшим проектам мы уделяем недостаточно внимания, будем исправляться.