В этом году исполнилось 55 лет со дня учреждения Сибирского отделения Академии наук, идею создания которого выдвинули академики Михаил Лаврентьев, Сергей Христианович и Сергей Соболев. В середине 1950-х 60% научного персонала ведомственных институтов и 85% научных кадров Академии наук СССР работали в Москве, Ленинграде и их окрестностях, и работали эффективно. Подтверждением тому было, в частности, успешное выполнение атомного и ракетного проектов. Поэтому идея расчленения научного комплекса страны и перемещения части его на восток выглядела в глазах многих ученых сомнительной, и Общее собрание Академии наук СССР в декабре 1956 года революционных предложений Лаврентьева и его соратников не поддержало, высказавшись за стратегию эволюционного развития имеющихся на востоке страны филиалов академии.

Однако идея академиков об организации крупных академических научных центров на востоке нашла понимание в ЦК КПСС, и в мае 1957 года решение Совета министров о создании Сибирского отделения АН СССР было принято вопреки мнению Общего собрания Академии наук.

Основателям первого регионального отделения АН СССР удалось, казалось бы, невозможное — в короткий срок создать выдающуюся научную организацию. Государство сразу вложило в строительство большие средства, это позволило не растягивать его, как во многих других случаях, на десятки лет — все делалось в высшей степени оперативно. А руководству вновь созданного отделения были даны полномочия отбирать кадры в самых лучших вузах страны.

Как заметил академик Николай Добрецов, возглавлявший СО РАН с 1997-го по 2008 год, «в Сибирь, с ее неустроенным бытом, ехали научные пассионарии, которым было тесно в столичных институтах. Их привлекали новые возможности реализации идей, перспективы развития. Это во многом определило ту творческую атмосферу и самоотверженность ради высокой науки, которые сохранились до сих пор и передаются молодежи в сибирских академгородках».

Мы спросили Николая Леонтьевича, как он сам попал в Новосибирск.

— Я родился в Питере, там учился, начинал работать, а переехал в Новосибирск по совету моего деда Николая Келля, очень известного геодезиста, одного из создателей отечественной фотограмметрии и маркшейдерско-геодезической школы. Его именем на Камчатке названы мыс и кольцевая вулканическая структура. Дед мне сказал примерно следующее: «Таких, как ты, в Питере как сельдей в бочке. А там новое дело, там ты сможешь себя проявить». Так оно и оказалось.

К тому времени я уже успел поработать на производстве: три с половиной года старшим геологом, потом начальником партии, и зарабатывал я тогда довольно много. А жена у меня была начальником участка в металлургическом цехе. Она окончила металлургический факультет Горного института. Мы в Ленинграде получали на двоих тысячу рублей, по тем временам деньги немалые, потому что, когда я приехал в Новосибирск как младший научный сотрудник, я стал получать 105 рублей. То есть в десять раз меньше. И мы распродали все, что