Один день с горными спасателями на курорте Пилипец
Пилипец - горнолыжный курорт в Межгорье (Закарпатье) - в этом году успел стать притчей во языцех: здесь едва ли не каждую неделю теряются лыжники или сноубордисты.
Как правило, потерявшихся в горах находят на следующий день — порой, уже мертвыми. Такова плата за человеческую беспечность. Следовательно, история про одного из таких искателей приключений – киевлянина Игоря Грищенко – стала сенсацией: мужчина уже чуть ли не народный герой благодаря телесюжетам и постам в сети, правда здесь, в Пилипце, его таким не считают, потому что, как только в разговоре с местными вспоминаешь эту фамилию, сразу слышишь много интересного. Но об этом — позже.
Мы же считаем героями в таких историях не найденных лыжников, которым повезло выжить, а этих ребят, горных спасателей — с широкими плечами и добрыми глазами, которые по первому вызову обувают снегоступы и бахилы, потуже затягивают капюшон, закидывают рюкзак на спину и отправляются на поиски.
КОГДА ПОГОДА СПОСОБСТВУЕТ
Горные спасатели откликаются на наше предложение от редакции провести с ними день на дежурстве возле одного из подъемников на Пилипце. Мы с коллегой в первую очередь хотим увидеть их в привычных условиях работы, конечно, послушать байки спасателей за чашкой теплого чая и истории спасения. Спасатели со своей стороны предлагают нам пройтись по маршруту потерявшихся лыжников — недалеко от лыжной трассы в лесу есть “хижина спасателей”, такая же, которая обычно становится шансом на спасение для заблудившихся туристов.
Добравшись до Пилипца из Ужгорода за три часа, ловим себя на мысли, что в желании увидеть рабочие будни спасателей в этот день нам способствует не только пресс-служба Управления ГСЧС в Закарпатской области, а и... погода. Как на заказ: туман, сильный ветер и небольшие осадки в виде мокрого снега.
Пост спасателей, в который мы заходим, – это небольшая комнатка возле кресельного подъемника, где собирается больше всего людей на Пилипце. Две кровати, стол, несколько стульев, микроволновка, стеллаж с лекарствами-ватой-бинтами и шинами — для оказания первой помощи тем, кто травмировался во время катания. Здесь постоянно находятся двое дежурных спасателей, сегодня это Богдан и Иван. Все остальные - в офисе поисково-спасательного отделения в селе Нижние Ворота за полчаса езды отсюда. Всего их шестеро.
Начальник этого отделения – Василий Райчинец, один из тех, о котором говорят, меняя интонацию. Мужчина работает спасателем здесь уже 12 лет, участвовал во всех громких поисковых операциях, был в лавине в 2010 году, когда погиб экс-начальник этого отделения: сумел откопаться сам и вытащить из-под снега товарища. Он предсказуемо немногословен, но человек это очень мягкий и взвешенный. Именно он предлагает нам пройтись к хижине — набраться впечатлений и кадров. Отправляемся.
В ЕВРОПЕ ЗА РАБОТУ В ТАКОЙ ТУМАН ВЛАДЕЛЬЦА ПОДЪЕМНИКА ОШТРАФОВАЛИ БЫ
На часах — 10 утра. Садимся на подъемник — вместе со спасателями и лыжниками-сноубордистами, которые обедали в своих отелях, а теперь активизировались и выкатывают свои ски-пассы (абонементы — ред.).
Внизу на подъемнике — легкий туман и ветерок, наверху, когда мы слазим с подъемника, есть возможность почувствовать все прелести гор: туман с видимостью не более 10 метров перед собой, сильный ветер, который режет щеки и метет в глаза крошечными кусочками снега или льда.
Начальник горной поисково-спасательной части УГСЧС в Закарпатской области Александр Гуляк говорит, что по правилам при такой погоде подъемник не может работать. В Европе на владельца за подобное наложили бы штраф, потому что он, стремясь заработать деньги, подвергает опасности людей, которым оказывает услуги. У нас за этим никто не следит, поэтому на вершине — полно лыжников и сноубордистов, даже с детьми до 10 лет: катаются.
Будто в подтверждение слов Александра одна сноубордистка на всей скорости въезжает в опору подъемника. У нее маска на лице, опора также обтянута матом с одной стороны (специально для таких случаев), но девушка все равно получает приличную гематому — на поллица. Ребята-спасатели, которые аккурат в этот момент на вершине, видят происшествие, к девушке подбегает Богдан, быстро осматривает и приставляет ей к щеке кусок льда. Затем спускает вниз. Там уже обрабатывают рану, дезинфицируют. Девушка говорит, что не понимает, как въехала в опору, говорит, ветром занесло облако густого тумана, она ничего перед собой не видела...
Ее мама благодарит ребят. “Спасибо, что вы есть!” – слышу я вслух волшебную фразу, которую сотни раз этой зимой уже приходилось читать под постами о поисковых работах. Ребята от нее расцветают. Да, они здесь — настоящие герои. И я начинаю понимать, почему они хотят работать за сравнительно мизерную зарплату (сравнительно — потому что в горной местности даже сумма 5 тыс. грн в месяц — это неплохие деньги, если учесть, что вариантов заработка немного, а то и нет вообще). Искренняя человеческая благодарность в сегодняшнем мире — это то, что не оценишь деньгами.
В ЭТИХ ГОРАХ ЛУЧШЕ ПРОСТО ИХ СЛУШАТЬ
Где-то после 12-ти часов мы выходим в мини-поход. Идти относительно недалеко — чуть более километра по буковому лесу, сбоку от основной трассы. Там, в лесу, есть так называемая “хижина спасателей” – именно то ноу-хау, которое в зимних горах помогает выжить тем, кто, катаясь, свернул с дороги и заблудился.
В лесу туман гуще, но ветер не такой сильный, как на горе — значит, идти сравнительно приятно: тебе не засыпает и не режет глаза. Спасатели надевают снегоступы и прокладывают нам путь. Просят ступать след в след — чтобы не проваливаться. Шутим, что снега, мол, немного — можно и провалиться. Иван на это демонстрирует нам высоту покрова: он нажимает ногой и проваливается до пояса, а там, говорит, под ногой, земли еще нет.
Вот так с помощью простого доказательного метода понимаешь, что в горах лучше слушать этих ребят. И удивляешься в который раз — почему этого не делают туристы, которые гоняются за острыми ощущениями. Последний пример – с погибшим в лавине лыжником на Драгобрате, втроем туристы вышли в горы даже после того, как позвонили спасателям, а те предупредили, что идти нельзя: лавиноопасно.
...А мы тем временем идем. Это трудно, потому что даже ступая след в след, ты все равно иногда проваливаешься, барахтаешся в снегу, задерживаешь других. Однако уже через полчаса такой ходьбы как-то учишься правильно ступать, распределять вес по стопе — и таки не падаешь.
Хочется снегоступы, как у ребят, — с ними легче. Ребята отшучиваются, что всем хочется, но не у всех есть. Им вот подарили меценаты из местного населения. Одна пара таких синих полулыж с когтями стоит 5 тыс. грн. Чтобы служили долго, должны быть сделаны из хорошего пластика (не ломается в мороз). Эти качественные, послужат.
ГДЕ ВЗЯТЬ ЭКИПИРОВКУ, ИЛИ НЕ ПИТАЙ, ЧОМ ЗАПЛАКАНІ ОЧІ
А еще из экипировки спасатель должен иметь лыжи, обувь, соответствующие штаны или комбинезоны, бахилы (чтобы снег не засыпался в ботинки), перчатки, очки или маски. Обычно это все они покупают себе сами. Куртки, по которым их все узнают (красные с надписью “спасатель”), сшило государство. Александр Гуляк говорит, что крой разрабатывал сам — там много действенных штук, например, устланные дополнительным флисом карманы для телефонов, чтобы дольше не разряжались в мороз, удобные застежки, съемные безрукавки-утеплители...
Но это неполный перечень того, что надо, и того, чего нет. Больная тема для ребят — из разряда “не питай, чом заплакані очі”.
- Мы тесно сотрудничаем с чешскими спасателями, видим, как они оснащены, конечно, мечтаем, чтобы и у нас так было, – говорит Василий Райчинец. – Приблизительная стоимость экипировки для одного спасателя — 50 тыс. грн. Что говорить: одни лыжи “скитуровские” стоят около 500 долларов. Еще — рюкзаки, перчатки, очки. Нам чехи подарили хорошие рации и GPS навигаторы, четко ловят и передают сигнал, это очень важно в чрезвычайных ситуациях. У нас на отделении почти нет техники, а нужны хотя бы один снегоход, летом — квадроцикл. На такой курорт как Пилипец, где на шести бугельных подъемниках и одном кресельном катается до 3 тысяч народа, вся эта техника – просто необходимость.
- Это все не наши прихоти, а цена человеческих жизней, – подчеркивает Александр Гуляк. – Мы постоянно сигнализируем в центр о наших потребностях, нам идут навстречу, как только у государства появляется финансовая возможность. Правда, этих возможностей не так много. Но мы здесь, со своей стороны, видим, что ситуация усложняется каждый год — с увеличением количества туристов на наших курортах. Когда возникает чрезвычайная ситуация, нам идут навстречу собственники отелей и подъемников, дают те же снегоходы для поисковых работ, лесоводы часто с техникой помогают. Но отделение должно иметь свое оснащение. На этом стоим.
ПРОСЬБА: ХИЖИНУ НЕ РАЗРУШАТЬ!
Тем временем мы доходим до хижины спасателей. Она стоит на лесной поляне по окна в снегу. Это — полуземлянка, крытая фанерой, вместо окон — целлофан. Четыре ступеньки вниз в проходе, низкие двери, внутри земляной пол, помост, где можно улечься, сбоку — небольшая куча хвороста, чтобы развести огонь. На входе табличка, мол, дорогие туристы, просим обращаться с хижиной осторожно, не разрушать ее и поддерживать чистоту, потому что в ней прибежище найдете не только вы.
- Мы летом и осенью перед началом сезона стараемся обойти все хижины — каждое отделение на своей закрепленной территории, оставляем там спички, сухие ветки, хворост, также кое-что из продуктов — сахар, чай. Чтобы человек, который в непогоду сюда попадет, смог отогреться и восстановить силы, – говорит Александр Гуляк. – Так же делают и лесники.
Правда, туристы ведут себя порой не слишком вежливо: если нет хвороста, могут — и так бывало! — разобрать крышу на огонь. Им важно выжить сейчас, их не беспокоит, что потом сюда еще кто-то придет и тоже будет нуждаться в спасении.
Сейчас украинские спасатели сотрудничают с чехами в проекте установления в горах табличек-маркеров, в частности, и возле таких хижин. Это так называемые “точки спасения” – на этих табличках будут указаны GPS координаты места, и стоит просто передать их по телефону, и спасатели смогут определить, где именно они находятся. Сейчас уже разработано 150 таких “точек”, в этом году их установят в Карпатах.
НАДО ВВЕСТИ СТРАХОВАНИЕ, ТОГДА СЛУЧАЕВ С ПОТЕРЯВШИМИСЯ ТУРИСТАМИ СТАНЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНО МЕНЬШЕ
Отогревшись немного в хижине, отправляемся обратно тем же маршрутом. Прошел какой-то час-второй, а погода изменилась к худшему. Туман сгущается, стало ощутимо холоднее, и ветер усилился. Идя обратно, слышим в лесу перекличку — катаются лыжники и сноубордисты вне трассы, им хочется новых ощущений, и они не слишком беспокоятся, что кругом туман и лес. Спасатели смеются, мол, – вот они, наши клиенты. На тропе видим их следы — от лыж и жизнедеятельности, так сказать.
“Первое правило лыжника: не есть желтый снег!” – шутит Василий Райчинец.
Попутно спрашиваю у ребят, есть ли сейчас какие-то рычаги, чтобы утихомирить фрирайдеров. Ведь они подвергают опасности не только себя, но и спасателей. Нет, – честно признаются ребята.
- По правилам, они должны зарегистрироваться в вашем отделении, идя на чистые склоны, не так ли? Если этого не было сделано, имеете ли вы право не оказать им помощь?
- Не имеем, мы с недавних пор имеем право не выходить на поиски ночью, и таки обычно не выходим, потому что это — прямая угроза жизни спасателей. За пренебрежение предупреждением службы закон не предусматривает для туристов даже штрафов, хотя в итоге из-за их поведения государство терпит убытки, – говорит Василий Райчинец.
- Да, я помню озвученную недавно цифру — 170 тыс. грн, именно столько стоило спасение киевлянина Грищенко, которого искали 5 суток, – добавляю.
- Мы вообще не хотели бы комментировать тот случай, – говорит Александр Гуляк. - Можно много чего рассказать, так сказать, “не для прессы”. Основное, на чем остановлюсь — это то, что СМИ, которые делают героев из таких, как Грищенко, должны понимать, что Карпаты — не тайга, это густонаселенные горы, и здесь максимум за сутки можно дойти до населенного пункта.
- В Европе, – акцентирует Александр, – где действует страхование, каждый турист обязан зарегистрироваться у спасателей перед выходом в горы и спрашивать разрешения на фри-райд — иначе после поисков он заплатит такой штраф, что мало не покажется. Да, там тоже будут спасать заблудившегося туриста, но потом выпишут ему счет — тысяч так от 20 до 50 евро. Посчитают туда объем привлеченной рабочей силы, аренду снаряжения, технику, бензин, дополнительные силы. И это, знаете ли, очень мотивирует — когда за свои ошибки тебе надо самому же платить. И я вам гарантирую: как только у нас введут такое страхование, случаев с потерявшимися лыжникам станет в разы меньше. Сразу!
А это таки будет, буквально через два года, прогнозирует Александр. С каждым громким случаем будет становиться понятнее, что государству достаточно дорого предоставлять такие услуги без страхования. В Карпатах каждый год туристов становится больше, и соответственно, – такие случаи будут учащаться. С начала зимы у нас уже было 18 поисковых работ, двое людей нашли уже мертвыми. В прошлом году в Пилипце такие поисковые работы проводились трижды.
- Если будет обязательное страхование, по крайней мере, у нас будет учет туристов, которые идут в горы, это обяжет их регистрироваться, если они захотят, чтобы в случае чего им выплатили страховку. А сегодня в таких условиях — никто никому ничего не должен.
НАМ НАДО УВЕЛИЧИТЬ ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ВДВОЕ
Интересуюсь, достаточно ли сейчас ребят из личного состава, чтобы обслуживать то количество туристов, которое имеем сейчас в Карпатах на закарпатской стороне.
- Нет, надо увеличить личный состав вдвое, – говорит Александр. – И есть немало ребят, которые хотят идти работать.
- Надо иметь какие-то специальные навыки для этого?
- Нет, – говорит Василий Райчинец. – Хорошую физическую подготовку (первые умения — это хорошо стоять на лыжах и ориентироваться на местности). Затем желающие проходят два месяца профессиональной подготовки на специальных курсах. Там учат, как вести себя в чрезвычайных ситуациях, в частности, в лавинах.
- Василий, вы же были в лавине в 2010 году — имею в виду тот случай, когда погиб спасатель. Не так ли?
- Да, – говорит господин Райчинец. – Я не очень люблю о том случае вспоминать. Тогда погиб мой начальник, я теперь на его месте. Мы вышли на поиски ночью, тогда искали сноубордистов, тоже на Боржавских склонах, возле Березняков. Сорвали лавину. Я откопался, успел откопать друга — нашел его в снегу с включенным фонариком. Пока нашли Вербищука — он уже не дышал под снегом. В такой ситуации много значит везение и умение быстро среагировать. Я до сих пор дружу со сноубордистом Дмитрием — это тоже один из тех, кого мы спасли из лавины. Его друга засыпало лавиной, мы его нашли мертвым, Дмитрия отбросило в сторону, ему зажало ноги, но он проявил необычайную силу воли, опустил голову вниз, чтобы кровь пульсировала — это не дало ему заснуть, он почти сутки лежа в снегу, подбрасывал телефон вверх, чтобы его зафиксировал спутник. По этому сообщению мы его и нашли — потому что там была зона без связи. Ему потом ампутировали здесь ногу. Мы общаемся до сих пор, созваниваемся.
- Скажите, Василий: что вам дает эта работа? Вы 12 лет уже спасаете здесь людей — зарплата маленькая, работа изнурительная, опасная для жизни...
- Эмоциональное удовольствие — это, пожалуй, самое первое. А еще — я очень люблю горы, а тут – это и работа, и в горы ходишь. Более-менее спокойные месяцы у нас — это октябрь-ноябрь. А потом начинается зимний сезон, а с весны в горах стартуют этапы велосипедных соревнований, спортивный бег, парапланеристы: работы всегда много. Особенно много в снежные годы — такие, как этот. Последний раз здесь такое было в 2013-м.
- Что вы обычно чувствуете, когда находите потерявшегося в горах? – спрашиваю у ребят напоследок.
- Сострадание, – иронизирует Александр Гуляк. – Если человек сознательно подвергает себя и других людей опасности, ему можно разве что искренне посочувствовать.
Татьяна Когутич, Ужгород – Пилипец
Фото Сергея Гудака