Новосибирск, областная юношеская библиотека. В небольшом актовом зале вот уже третий час идет встреча главы Тувы Шолбана Кара-оола с тувинским землячеством Новосибирска. В середине встречи они обменяются грамотами и благодарностями, в конце споют три песни на тувинском языке и сфотографируются с национальным флагом — сначала все вместе, а затем только мужчины. А между этими почти протокольными действиями на невообразимой смеси русского и тувинского языков (с одного на другой глава Тувы мог перейти буквально в середине предложения) поднимались темы, которые больше всего волнуют тувинцев вне зависимости от места их проживания.
Суть некоторых вопросов, несмотря на то что они задавались на тувинском языке, можно было понять по эмоциональной окраске. Когда тон очередного вопроса стал явно тревожным, оказалось, что речь идет об эксцессах, которые возникают между группами тувинской молодежи и с окружением. «Когда мы живем на территории в 170 тысяч квадратных километров и когда на один квадратный километр даже двух человек нет, это отражается на нашем характере. Это независимость, чувство свободы. Нам надо учиться жить в мегаполисах», — отметил глава Тувы и вспомнил, как он абитуриентом первый раз прилетел в Свердловск с большим красным чемоданом, где впервые узнал, что такое вокзал и какая разница между троллейбусом и трамваем.
С молодежью Кара-оол успел поговорить и про Путина, и про назначение Шойгу, но глава Тувы так и не дождался от студентов вопроса про промышленное развитие республики. Эту тему ему пришлось поднять самому: «Вот вы пишите в социальных сетях, что Туве не нужно промышленное развитие». Хотя так получается, что едва ли не каждый республиканский инвестпроект последнего времени окутан новостями федерального масштаба: строительство железной дороги Кызыл–Курагино, освоение Элегестского месторождения, работа китайской компании «Лунсин» по добыче полезных ископаемых.
Чтобы было понятно — все эти масштабные проекты реализуются в высокодотационной республике, с преимущественно сельским населением, разбросанным по Саянской котловине. Тува — это территория, где пока пытаются сосуществовать фактически разные цивилизационные уклады: от скотоводства до промышленности. Однако выбирать между ними все равно придется. О приоритетах и сложностях выбора Шолбан Кара-оол рассказал в интервью «Эксперту-Сибирь».
Инвестор с хорошими намерениями
— Республика Тыва в последнее время постоянно поставляет новости об успехах и неудачах мегапроектов в экономике. Но, если позволите, первый вопрос — о политике. Ваш первый срок в качестве главы республики запомнился масштабными политическими реформами. Был существенно реформирован парламент, в республике чуть было не возродился пост президента. В связи с последними изменениями в законодательстве будет ли глава Тувы избираться населением или назначаться президентом страны?
— Это для меня не принципиально. Честно сказать, я готов и к тому и к другому механизму. В любом случае перспектива — во всенародных выборах. Это демократическая процедура, которая имеет свои изъяны, но ничего лучше человечество пока не придумало. Поэтому, скорее всего, будут всеобщие выборы. Но вопрос еще обсуждается.
— Какие приоритеты вы перед собой ставите на новый срок?
— Все задачи на поверхности. Наша республика обладает значительным потенциалом, который может принести большие выгоды не только для нас, но и для всей страны. Хотелось бы приложить все усилия, чтобы этот потенциал раскрылся. Экономический рост должен быть форсажным, а для этого нужно заложить базовые основы. Это повышение транспортной доступности, обеспечение энергоресурсами, в конечном счете — все, чтобы капитал поверил в нашу территорию.
Но мы будем приветствовать только тот бизнес, который приходит с добрыми намерениями, а не тех, кто просто хочет выкопать из-под земли все ресурсы. Промышленность и освоение полезных ископаемых — это тот компромисс, который должен принять каждый житель Тувы. Это возможность нормальной жизни, нормального финансирования социальной сферы. Сейчас в республиканском бюджете предусмотрено лишь около двух миллиардов рублей инвестиций, из которых 600 миллионов — на капитальное строительство, 700 миллионов — на дороги. Остальное — на всю социальную сферу. Неправильно, когда под моими ногами золото, а я буду ходить в рваных штанах. Невозможно отгородиться от всего мира и жить в нетронутом уголке.
— У тех компаний, которые сегодня работают в Туве, хорошие намерения?
— Важно понимать прежде всего, что у нас нет альтернативы, кроме промышленного развития. Многие уповают на то, что развитие республики будет на основе туризма и сельского хозяйства. Но о каком масштабном туризме можно говорить, когда у нас зимой 45 градусов мороза? Скорее всего, поэтому здесь для нас возможна лишь узкая ниша: экологический туризм, организация охоты и рыбалки.
Мы в свою очередь готовы обслуживать бизнес, который хочет реально трудиться. Инвесторы должны брать на себя социальную ответственность. В конечном счете это выгодно для них самих — вокруг их предприятий создается комфортная среда для развития.
Но промышленное развитие нашей республики, конечно, требует особой позиции власти. Нам важно, чтобы инвестор не был настроен на варварское распоряжение нашими ресурсами. В этом смысле нам нет разницы — китайская это или российская фирма. Важно, чтобы она чувствовала социальную ответственность.
«У нас и юристов не хватает»
— Давайте поговорим на конкретных примерах. В Тоджинском районе китайская компания «Лунсин» строит ГОК на Кызыл-Таштыгском месторождении. У них получается быть социально ответственными?
— Я пока осторожен в оценках. Единственное, что могу сказать, — мы заключили с ними соглашение, согласно которому они обязуются не менее 60 процентов работников брать из местного населения. Также они обязуются обучать наш инженерный персонал — в Китае или других странах. Они согласились на ряд ограничений по технологиям производства. На прошлой неделе я встречался с их руководителями в китайском посольстве — все это подтверждено. Мы намерены в Тодже открыть профтехучилище для удовлетворения потребностей этого предприятия. Предложили им: давайте пятьдесят на пятьдесят. Вы оплачиваете строительство учебных корпусов, а мы — содержание преподавателей и всего остального. Они на это тоже согласились. И это то, чего мы обязаны от них добиваться. Заметьте, что все это фактически требования, основанные на морали — по закону они ничего этого делать не обязаны.
— Тем не менее говорят, что там чуть ли не десятки тысяч китайских рабочих, которые варварски эксплуатируют тувинские ресурсы.
— Это неправда. Российское государство не настолько слабое, как это было в 1990-е, оно может все это контролировать. Могу сказать, что китайцы выполняют требования и по рабочей силе, и по экспертизе работ на экологичность — это я сейчас лично вижу. Кроме того, мы установили механизмы дальнейшего контроля. Это и местные депутаты, и местные экологические организации, лидеры общественного мнения — все они составляют общественный совет. Их заключение для нас будет являться руководством к действию.
— Как тогда относиться к заявлениям таких организаций как WWF или «Гринпис» о том, что экологические требования на строящемся ГОКе не соблюдаются?
— Необходимо реагировать на тревожные сигналы, но при этом заявления данных организаций должны подкрепляться конкретными фактами. Нельзя идти на поводу у эмоций.
— Вы говорите о гарантированных квотах для местных специалистов, но компании часто говорят, что в Туве невозможно найти даже обычных квалифицированных рабочих, не говоря уже о специалистах горного дела.
— Я вам скажу больше: все говорят, что в стране переизбыток юристов и экономистов, а в Туве и их мало. Действительно, везде не хватает профессионалов, людей, которые действительно понимают свою профессию. Вот мы в Кызыле восстановили птицефабрику, а с самыми элементарными рабочими профессиями — проблема. Люди после первой зарплаты исчезают. Медиков не хватает. Кажется, что врачей уже много и работу им найти сложно, но это неправда. Недавно я был в Бай-тайге и с ужасом узнал, что кожуунная (районная. — Ред.) больница обеспечена кадрами всего на 37 процентов!
Но прогресс есть. Например, по медикам мы сейчас направили двести молодых специалистов в село — по программе «земский доктор» им выделяют один миллион рублей. Это серьезное подспорье.
В свою очередь значимые проекты требуют большого количества кадров. Поэтому на каждой встрече с нашими студентами, с землячествами я обещаю им, что их профессии будут востребованы в Туве, что они могут возвращаться в республику.
«На Кавказе так не принято»
— Главный инвестиционный проект Тувы — строительство железной дороги Кызыл–Курагионо — пока пробуксовывает. Частный инвестор строительства — Енисейская промышленная компания была куплена структурами Руслана Байсарова. Недавно его же Тувинская инвестиционная корпорация стала обладателем временной лизенции на Элегестское месторождение — главный аргумент в пользу строительства дороги. Как вы думаете, у Руслана Байсарова получится найти средства на железную дорогу?
— Я верю в то, что президент России Владимир Путин, обозначив приоритетность этого проекта своим личным присутствием (Путин забил первый костыль в строительство дороги Кызыл–Курагино в конце 2011 года. — Ред.), выразил позицию государства — этой дороге быть. Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы это претворить в жизнь — с Байсаровым или другими инвесторами.
Вряд ли стоит повторять, как нам важна эта дорога. Это более 13 миллиардов налоговых поступлений в год вместе с работой Элегестского месторождения. Это от 13 до 20 тысяч рабочих мест при строительстве дороги. У нас в Туве по методике Международной организации труда 21 тысяча безработных, и вы понимаете, что строительство станет хорошим подспорьем в решении этой проблемы.
То, что сегодня в республике работают основные промышленные группы, — «Евраз», «Северсталь», дочерние компании Олега Дерипаски, структуры Байсарова — подтверждает факт, что крупному бизнесу регион интересен. Есть желание осваивать здесь полезные ископаемые.
— Несколько лет назад вы высказали идею об объединении перечисленных компаний в консорциум, чтобы построить железную дорогу общими усилиями…
— Да, это наша инициатива. Сейчас у всех заинтересованных сторон есть четкое понимание, что строительство железнодорожной ветки Кызыл–Курагино — это выгодно для развития экономики страны. Мы готовы сотрудничать с инвесторами, которые заинтересованы финансировать проект. Сейчас появился бизнесмен Руслан Байсаров. Надеюсь, что он не только как бизнесмен, но и как мужчина слов на ветер бросать не будет. Насколько я знаю, на Кавказе, откуда он родом, слова мужчины ценятся. Надеюсь, что он говорит их не ради блефа.
— Какие еще инфраструктурные проекты планируются к реализации в Туве?
— Вы, наверное, знаете, что недавно мы подписали соглашение с «Евраз Холдингом» о передаче в концессию дороги Абаза–Ак-Довурак. Это дорога, которая также связывает Туву с Большой землей, и она незаслуженно забыта. «Евраз» будет вкладывать туда деньги, только на эту дорогу — более двух миллиардов рублей. Это, как представляется, сыграет положительную роль в развитии инфраструктурной доступности региона.
Сейчас я лечу в Москву, чтобы отстаивать еще одну идею. У нас есть дорога, которая проходит через 9 кожуунов — это Кызыл–Чадан–Хандагайты. Есть предложение сделать эту дорогу федеральной, чтобы получить дополнительное финансирование. Дело в том, что Хандагайты по соглашению России и Монголии приравнивается по статусу к таможенному посту, а значит, по закону дорога, которая соединяет его с другими субъектами федерации, может быть признана федеральной.
Работаем над авиационным сообщением. Здание аэропорта, которое строили 13 лет, мы завершили в 2008 году. Несколько лет назад была попытка наладить прямую связь между Кызылом и Москвой. Я настоятельно потребовал, чтобы Тувинская горнорудная компания, которая тогда приобрела Каа-Хемский угольный разрез, запустила этот рейс. Целый год он летал, но полупустой: при ста местах в Як-42 летали 15–20 человек. В месяц убытки составляли около 20 миллионов рублей.
Тогда мы купили швейцарские 8-местные самолеты «Пилатус», чтобы летать до Новосибирска и Красноярска. Но партнер оказался недобросовестным (речь идет о компании «АвиаМенеджментГруп». — Ред.). Они не выполнили требования по обучению наших пилотов и открытию в Кызыле станции по обслуживанию самолетов. Сейчас я буду встречаться в Москве с руководством компании. Пока не достигнем соглашения, самолеты летать не будут.
«В Туве нет таких денег»
— Вот уже месяц фактически вся страна говорит об аварии на котельной в поселке Хову-Аксы, где без тепла оставались три тысячи человек. Комиссия Минрегиона заключила, что старую ТЭЦ уже не восстановить, нужно строить новую. Есть идеи, где взять на это деньги?
— Не знаю, наговорю ли я лишнего, но я уверен, что это государственная задача и такие населенные пункты, как наше Хову-Аксы, нуждаются в государственной поддержке. Это иллюзия, что такую котельную можно построить на инвестиции, что найдется частная компания, которая заинтересуется котельной, построенной в 50–60-е годы прошлого века. На мой взгляд, это явно государственная задача. Ведь холода у нас не зависят от того, придет или нет инвестор — они будут в любом случае. И нужно, чтобы тепло в домах было не как в XVIII-XIX веках, при помощи «печек-буржуек», а централизованным теплоснабжением.
Я надеюсь, что правительство России меня поддержит. Ведь это свойственно не только Туве. Это обычная история. Есть котельная, которая построена в хорошие советские времена при промышленном предприятии. Потом это предприятие в лихие 90-е разваливается, а населенный пункт все равно нужно отапливать. Котельная становится убыточной, содержать ее сложно, потому что она рассчитана на иные объемы работы. Мне кажется, такие примеры есть в каждом регионе, поэтому тут нужна серьезная федеральная целевая программа, в Туве таких денег нет.
— Насколько я понимаю, и у самой большой ТЭЦ в республике, Кызыльской, подобные проблемы?
— Да, и это сдерживает развитие. Ведь чтобы развивался бизнес, нужна дешевая электроэнергия. Оборудование на Кызыльскую ТЭЦ было поставлено в 1954 году, и оно особенно не модернизировалось. Новая станция стоит 20 миллиардов рублей, и она действительно нужна.
Когда я начинал работать на посту главы республики, 160 мегаватт, которые поставлялись в Туву, потреблялись по полной программе. Значит, ни о каком развитии говорить нельзя. Хорошо, что в прошлом году Дмитрий Медведев отреагировал на нашу инициативу, и нам помогли закольцевать линию между Чаданом и Кызылом — это дало дополнительно 50 мегаватт электричества. А это возможность стабильно существовать ближайшие пять-десять лет. Но возможности для серьезного развития ограничиваются.
Опять же, эта проблема, свойственная всем регионам. Часто приходится слышать мнение, что Тува — это анклав запущенности и средневековья. Нет, у нас такие же проблемы, как и в других регионах.
***
В конце я решаю задать вопрос, который не давал покоя на протяжении всей встречи Кара-оола с землячеством, — как он выбирает, на каком языке говорить? Вопрос оказывается неожиданным, и глава Тувы в ответ лишь отшучивается. Через полчаса его помощник звонит мне и передает трубку Кара-оолу. Тот говорит: «Я сейчас все думал над вашим последним вопросом. Наверное, я говорю на тувинском тогда, когда я знаю, что так проще достучаться до сердец моих земляков».