Великая британская актриса, чей вклад в развитие театра и кинематографа равно велик, лауреатка «Оскара», БАФТА, «Золотого глобуса», «Эмми» и обладательница массы фестивальных наград Ванесса Редгрейв исполнила главную роль в необычной экранизации Шекспира. «Кориолан» — режиссерский дебют Рэйфа Файнса, перенесшего события трагедии в наши дни и превратившего ее в телерепортаж из горячей точки, не изменив ни единого слова в оригинальном тексте. Сам знаменитый артист сыграл Кориолана — римского полководца, который изменяет родной стране, после того как его несправедливо из нее изгоняют. Редгрейв досталась роль матери Кориолана, властолюбивой и умной Волумнии — героини, достойной стать в один ряд с Гертрудой или леди Макбет. Накануне российской премьеры Ванесса Редгрейв ответила на вопросы «Эксперта».

— «Кориолана» играют и ставят гораздо реже, чем «Гамлета» или «Макбета», но пьеса сегодня кажется пугающе актуальной: сепаратисты, гражданские войны, властолюбие, интриги, диктатура…

— Эта трагедия была актуальной всегда, во все времена. Конечно, сегодня у нее появляются новые смыслы — и это очень печально. Есть много причин, по которым Шекспир — величайший из драматургов. Одна из них в том, что он был в числе тех первых писателей, кто дал право голоса простому человеку, человеку толпы. И мы можем слышать эти слова, видеть эти лица в «Кориолане» Рэйфа Файнса. Знаем ли мы этих людей лучше, чем во времена Шекспира? Я не уверена. Тогда они получали две-три реплики на сцене, сегодня — такие же несколько фраз в телерепортаже. Однако даже по этим словам можно судить о многом.

— Но сыгранные вами и Рэйфом Файнсом персонажи далеки от обычных людей!

— О да, тут вы правы на сто процентов. Моя героиня — мать главного героя, одна из сложнейших у Шекспира. Я старалась действовать по обычному сценарию: разобраться, какие страсти бурлят в ней, а потом воплотить их доступными мне средствами, со всеми возможными нюансами. Понять, «кто этот человек», можно лишь в том случае, если мы отыщем причины его слов и поступков. Их поиск и является сутью моей профессии. Как понять Волумнию? Великий Станиславский говорил: «Начните с “если бы”», и я усвоила урок. Если бы я была в этой ситуации, в этой стране, в эту эпоху — и переживала именно эти события… Как бы я поступила? Это лучшее начало. Но только начало, не более. А с чего началась сама Волумния? Ее отец, отец ее отца, отец отца ее отца — и так в глубь поколений на много столетий — были воинами и лидерами. Они привыкли сражаться и побеждать, смерть не так страшна им, как поражение. Отвага и гордыня у нее в крови. Она знает, что Рим существует до сих пор благодаря таким, как она: его сжигали — и восстанавливали, и он стоит, как прежде. Она учила этому своего сына, с юных лет, для него это — аксиома.

— А вы-то сами ее поддерживали бы или нет? Вы — известная противница войн и имперской идеи…

— Гордость воина за свою миссию и за свою страну объяснима, но иногда она вызывает подозрения. Ведь часто эта гордость небескорыстна. Она мож