Что стоит за последними назначениями в евроинститутах
Европейский саммит, который прошел в Брюсселе с 30 июня по 2 июля, разворачивался драматически. Понятно, что дискуссии между главами государств и правительств проходили кулуарно, без лишних ушей, и журналистам доставались только «сливки» действительно тектонических процессов.
Иначе чем глобальное потрясение нельзя воспринимать крах концепции «Spitzenkandidat» (“Ведущий кандидат” ) – когда европейские лидеры отказались делать назначения на основе результатов выборов. То есть отказались выбирать главных чиновников Евросоюза из числа политиков, которые являются лидерами партий, которые набрали наибольшее количество голосов во время Европейских выборов. Такое правило не прописано в основополагающих законах ЕС, но в 2014 году оно стало «прецедентом» – именно на такой основе президентом Еврокомиссии был назначен действующий ее руководитель Жан-Клод Юнкер.
На этот раз правило не сработало. Еще и потому, что по результатам выборов была разрушена монопольное некогда преимущество Европейской народной партии. Это привело к ожесточенному противостоянию в борьбе за позицию президента Еврокомиссии между «ведущими кандидатами» от ЕНП и Европейских социалистов – немца Манфреда Вебера и голландца Франса Тиммерманса соответственно. Нечего и говорить, что такая межпартийная борьба не могла проходить без «совпадения вибраций» с определенными национальными интересами и индивидуальными приоритетами отдельных стран ЕС. В результате реальностью стало то, что ни один из них не получил главных руководящих должностей в европейских институтах.
МАРАФОН И ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ФИНИШ
Этот саммит, казалось, не завершится никогда. Критерии президента Франции Емманюеля Макрона относительно гендерного, регионального и профессионального баланса, политические симпатии канцлера Германии Ангелы Меркель, неожиданно активная позиция премьера Болгарии Бойко Борисова, демарш стран Вышеградской группы против предложенного «пакета» кандидатов, нескончаемые индивидуальные консультации фактически с каждым лидером президента Европейского Совета Дональда Туска, оптимизм хорватского премьер-министра Андрея Пленковича, интеллигентная настойчивость нидерландского премьера Марка Рютте, консультации в формате «троек», «пятерок», снова двусторонние консультации – события разворачивались одно за другим, как в калейдоскопе.
Нескончаемая ночь последнего дня июня, уставшие утренние новости – не договорились. Перерыв в саммите (живые же люди!) и продолжение его работы, журналисты, которые засыпают прямо на рабочих столах, еще один перерыв на консультации уже первого числа, снова информация – не договорились. Объявление утреннего созыва на 2 июля, прибытие, заседание, которое плавно перетекало в деловой обед. Сарказм на главных страницах европейских таблоидов – мол, этот саммит стал самым длинным в истории ЕС, поэтому уже имеет по крайней мере один выдающийся результат.
Наконец пресс-конференция Туска. «Мы успели вовремя, до первой сессии Европарламента. Все лидеры согласились с представленным пакетом кандидатов», – отметил он. И добавил: «Это заняло у нас три дня. В 2014 году для достижения такого консенсуса нам понадобилось три месяца».
Когда были озвучены имена, стало понятно – никто не угадал – ни журналисты, ни эксперты. Среди кандидатов на ключевые должности и намека не было на «Spitzenkandidaten». С региональным балансом тоже как-то не сложилось – представителей стран Центральной и Восточной Европы из числа «новых» членов ЕС среди представленных кандидатов нет. Зато был соблюден «перфектный» гендерный баланс – двое женщин, двое мужчин. Профессиональные качества также сомнений не вызывают.
Должность президента Еврокомиссии предложена немецкому политику Урсуле фон дер Ляен (Ursula von der Leyen), действующему министру обороны Германии. Должность президента Европейского совета получит представитель Бельгии, премьер-министр этой страны Шарль Мишель (Charles Michel). На пост Высокого представителя ЕС по вопросам внешней политики и политики безопасности лидеры ЕС выдвигают бывшего министра иностранных дел Испании и бывшего президента Европарламента Жозефа Борелла Фонтеллеса (Josep Borrell Fontelles). Действующий директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард (Christine Lagard), которой предложили должность председателя Европейского центробанка, также не нуждается в лишних представлениях.
ПРЕИМУЩЕСТВА И РЕАЛИИ
У каждого из этих людей есть сильные стороны и каждому можно задать вопрос. Например, при том, что Урсула фон дер Ляен возглавляет оборонное ведомство ведущей страны НАТО, именно за время ее руководства появились критические сообщения в немецких СМИ и среди экспертной среды относительно тревожных тенденций снижения боевых возможностей Бундесвера, в частности, в контексте противодействия новым гибридным угрозам. Сама Урсула фон дер Ляен занимала осторожную позицию относительно требования американских союзников об увеличении оборонного бюджета Германии – мол, важен не размер бюджета, а результат в измерении боеспособности войск.
У Шарля Мишеля, который долгое время возглавляет правительство Бельгии, безусловно, огромный опыт поиска компромисса. Поскольку «варился» в пестром политическом ландшафте Королевства с его «правыми», «левыми», «зелеными» и «разноцветными», и главное – в «сшивании» валлонского и фламандского сообществ страны, которые все больше смотрят в разные стороны. Насколько успешен этот поиск компромисса – это другой вопрос.
Если Шарль Мишель будет утвержден на посту президента Европейского совета, он уйдет с должности бельгийского премьер-министра в разгар очередного политического кризиса. По итогам парламентских выборов в Бельгии, которые прошли параллельно с Европейскими выборами, либеральное «Движение реформ» Шарля Мишеля на федеральном уровне заняло лишь четвертую позицию, почти «в чистую» проиграв фламандским националистическим партиям и открыв очевидную перспективу для формирования новой правительственной коалиции. Именно Шарль Мишель подавал Королю Бельгии прошение об отставке еще до выборов, поскольку не мог найти взаимопонимания с националистами в бельгийском парламенте.
При этом Европейский совет, который является форумом амбициозных лидеров, обремененных, кроме общеевропейских ценностей, еще и национальными интересами своих стран, - не самая простая арена для поиска компромисса. Тем более, что в этом случае не будет рядом «высшего» арбитра в лице венценосного монарха, в жилетку которого можно поплакаться в трудную минуту. Но, учитывая важность европейского проекта, Шарлю Мишелю стоит пожелать только успеха – и никаких слез.
Жозеф Борелль (Josep Borrell Fontelles) - признанный патриарх европейской политики и дипломатии. В свои 72 года он обладает столь глубоким политическим опытом, что позволяет себе весьма рискованные политические заявления. Например, критику в адрес Израиля и призыв к единоличному признанию Евросоюзом государственности Палестины.
В конце мая он спровоцировал дипломатический скандал с Россией, назвав ее «старым врагом» Испании, но уточнил позже, что имел в виду возрождение СССР, что, впрочем, сути не меняет.
Ему принадлежит довольно резонансное высказывание в адрес Соединенных Штатов, мол, их политическая стабильность основывается на едином языке и на том, что у этой страны мало собственной истории.
При этом он призвал ЕС консолидировать усилия против российской угрозы и обеспечить свободу судоходства в Азовском море.
Одним словом, внешнеполитическую структуру ЕС может возглавить самодостаточный дипломат, который часто имеет разновекторные взгляды, которые еще можно назвать широким политическим кругозором и острым языком. Эти обстоятельства говорят о способности нового Высокого представителя ЕС немного «стряхнуть пыль» с внешней политики ЕС и придать ей новый импульс.
Что касается Кристин Лагард, которая уже прекратила выполнение обязанностей на должности в МВФ после предложения возглавить Европейский центробанк. Как уже говорилось выше, она не нуждается в дополнительных рекомендациях, особенно в Украине, чиновники и политики которой имеют длинную собственную историю отношений как с госпожой Лагард, так и с МВФ в целом.
2 июля во время пресс-конференции по итогам исторического саммита ЕС, журналисты прямо спросили у Дональда Туска – не видит ли он определенных национальных влияний в назначении Кристин Лагард на пост руководителя главного европейского финансового учреждения. Ответ был однозначным. «Я знаю госпожу Лагард много лет – и абсолютно уверен, что она будет независимым руководителем Европейского центробанка», – сказал тогда Туск.
Надо отметить, что за всю историю председательства в Европейском совете Дональд Туск практически не ошибался в собственных оценках. Новому президенту Европейского совета было бы целесообразно стремиться к такому же результату.
ВСЕ ЭТО НЕ ОБ УКРАИНЕ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ПОКА ЧТО
Часто приходится слышать оценки, насколько назначения в Евросоюзе или выборы и смена элит в отдельных странах-членах важны для Украины. В этом есть своя логика, но она ошибочна. И в Евросоюзе, и в европейских странах, даже и особенно – в соседних странах, об Украине думают только в свете собственных интересов. Не будем говорить – хорошо это или плохо, потому что это нормально. Об Украине надо думать прежде всего самим украинцам.
С этой точки зрения саммит ЕС не принес неприятных сюрпризов. Более того, он совершенно точно отобразил политические реалии и тенденции, которыми сегодня живет Европейский Союз.
В декабре прошлого года прошла очередная Мюнхенская конференция по безопасности, во время которой сломали много копий вокруг «европейской обороны» и «незаменимости НАТО». Фрау Урсула фон дер Ляен запомнилась двумя позициями, о которых уже рассказывал Укринформ. Во-первых, она поддержала идею о том, что НАТО должно играть ключевую роль в решении проблем европейской безопасности. А во-вторых, довольно трезво развила тезис «стратегической автономии» Евросоюза в тесном альянсе с НАТО как средства не только выполнения специфических функций с использованием «мягкой силы» Евросоюза, но и с точки зрения справедливого распределения нагрузки в расходах на оборону и безопасность.
Если вспомнить интенсивную риторику вокруг «европейской обороны», о программе PESCO, создании Оборонного фонда ЕС и других инициативах, которые продвигались как Еврокомиссией, так и на уровне высших руководителей государств Евросоюза в течение последнего года, назначение немецкого чиновника с умеренной и компромиссной позицией в этом вопросе выглядит вполне логичным. Она, как министр обороны, осознает стратегический характер угроз, которые исходят, в частности, от непредсказуемого поведения «кремлевских старцев», и поддержит меры относительно их сдерживания. С другой точки зрения – она же сможет отобразить сугубо немецкий настрой на поиск компромиссных решений для наиболее острых ситуаций в отношениях с той же Россией.
Трудно сказать, устраивает ли это Украину, особенно последний тезис относительно компромиссов. Но очевидно, что именно такой подход – сдерживания и диалога – все более доминирующая тенденция ЕС в отношениях с Россией. Именно такой принцип сдерживания и диалога положен также и в основу политики НАТО. Поэтому компромиссная личность Урсулы фон дер Ляен выглядит абсолютно адекватной сразу в нескольких измерениях, включая необходимость укрепления партнерства между ЕС и НАТО в сферах обороны и безопасности и избежания любой ценой дублирования функций или даже конфликтности между ними.
В эту же концепцию «вписывается» назначение главным европейским дипломатом Жозефа Борелля, который, при солидном опыте дипломатической и парламентской работы, остается довольно раскованным в собственных взглядах, в том числе относительно современных «центров силы» – будь то США, Китай или Россия. Такой подход отвечает прагматичным усилиям Европейского Союза усилить свое политическое и экономическое влияние в мире.
Что касается Шарля Мишеля на должности президента Европейского совета – он выполнит свою организационную роль. Можно предполагать, что его политическая гибкость отвечает уже интересам национальных лидеров ЕС, поскольку усиление роли национальной политики идет бок о бок с любыми идеями относительно координации усилий в рамках Евросоюза.
Украине следует понимать: все это – не о нас. Евросоюз ставит перед собой сейчас глобальные задачи, в которых Украина и вся ситуация вокруг нее - лишь часть, небольшая часть общей международной мозаики.
Нам, украинцам, было бы целесообразно последовательно двигаться вперед по уже выбранному пути, на который мы ступили после 2014 года, когда время разделилось на «до» и «после» российской агрессии. Укреплять отношения с Евросоюзом, ценить его доверие, превращаться в часть более широкой Европы, прежде всего – ментально. И при этом сохранять национальную идентичность, бороться за свою свободу и суверенитет.
Национальная идентичность – это обязательное условие для того, чтобы достичь каких-либо успехов на пути европейской интеграции. Потому что уважение окружающего мира начинается с уважения к себе, независимо от того, касается это человека или государства. Это универсальное правило, которое не знает исключений.
Дмитрий Шкурко, Брюссель