Олимпийский чемпион Иван Богдан вспомнил удивительную историю из своего военного детства.
1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу и началась Вторая Мировая война. Первыми ее тяготы ощутили жители нынешней Западной Украины, которая тогда входила в состав Польши - украинцев активно забирали в польскую армию. Менее чем через два года война коснулась и тогда еще советской Украины, которая была полностью оккупирована Германией. Свое детство в оккупации провел будущий олимпийский чемпион Рима-1960 по греко-римской борьбе Иван Богдан. Уже летом 1941 года в его родном селе Дмитро-Биловка (Николаевская область) сменилась власть. Ивану было 13 лет.
В откровенном разговоре с Максимом Розенко олимпийский чемпион рассказал, почему его отец работал бургомистром при немцах, как немецкий комендант его села спасал местную молодежь от вывоза в Германию и как жернова сталинских репрессий прошлись по отцу после того, как в село вновь пришла советская власть.
«Когда только началась война, была твердая уверенность, что советская армия быстро разобьет немцев. Мы были убеждены, что до нашего села война не дойдет. Но уже через два месяца немцы прошли дальше на восток от нашего села. Нам повезло: мы жили в глуши, земля такая была, что если дождь пройдет, никто до нас не доберется - ни танки, ни машины. В итоге за все три года оккупации немцев практически не видели. Был только комендант, который поселился в школе. И нам с ним очень повезло. Мы его между собой называли Петрашко – если не ошибаюсь, его звали Петером. Он обеспечивал немецкие оккупационные части продуктами. А также отвечал за то, чтобы селяне вовремя посеяли и собрали урожай», - вспоминал Иван Гаврилович.
Богдан отрицает, что немцы забирали у селян большую часть урожая.
«Люди брали себе столько зерна, сколько хотели. Моя родная тетя была жадной, из урожая 1941 года заполнила пшеницей целую комнату до потолка. Так весной под грузом зерна одна стена дома не выдержала - в ней появились трещины, из которых начала высыпаться пшеница.
Думаю, немцы даже представить себе не могли, насколько плодородна украинская земля. С одного гектара мы собирали до 60 тонн пшеницы. А в 1941 году вообще был сумасшедший урожай - до 70 тонн зерна с гектара. Колхозы у нас не разогнали - просто переименовали в общественные хозяйства. Бригады разбили по «десятихаткам» - для того, чтобы в каждой группе было одинаковое количество лошадей и сельхозинвентаря», - утверждает олимпийский чемпион.
Сегодня в Дмитро-Биловке живет чуть больше 300 человек. В 1941 году жило вдвое больше.
«Было 142 двора в среднем по 5 человек. У нас и на войну тогда не успели мужиков забрать. Вызвали и повезли на восток. Но немцы к Днепру вышли раньше, чем наши мобилизованные. Поэтому селяне вскоре вернулись обратно домой. Немцы их в плен не брали - народ ни вооружить, ни одевать в военную форму не успели. Прожили мужики в селе все время оккупации. В том числе и мой отец, Гавриил Богдан, который стал бургомистром 11 сел. Выбрали его на эту должность осенью 1941 года сами селяне. До войны батя работал председателем колхоза, его знали и уважали. Хотя отец был неграмотным: «Богдан» еще мог написать, а вот «Гавриил» - нет. Помню, когда ставил подпись, аж язык высовывал - так старался. Но голова у него работала - будь здоров», - вспоминает Иван Гаврилович.
Богдан не считает, что отец прислуживал немцам.
«Не немцам, а односельчанам. Членом партии отец не был - но был умным мужчиной. И когда пришли немцы, занял правильную позицию. У нас никто немцам не служил. Было пятеро полицаев - наших ребят из села. Ходили с карабинами, никого из односельчан не трогали. Наоборот, помогали чем могли. Знали они и о том, что в селе нелегально живут наши бывшие военнопленные. Но их тоже не трогали.
В подведомственные отцу 11 сел регулярно приходили разнарядки на отправку парней и девушек в Германию. Так вот, ни одного человека в Германию отец так и не отправил. Причем помогал ему в этом... наш комендант. Он вызывал отца, сообщал, что пришла разнарядка - надо отправить от села пять человек. Мол, подбирай чуть лучше - начальство будет проверять. Отвозили ребят в район. Потом комендант уточнял время отправки эшелона в Германию и извещал об этом отца. Батя брал две канистры самогона, пару пудов сала и отвозил коменданту. Тот подходил к начальнику конвоя, отдавал ему эти гостинцы и забирал наших парней и девушек. После говорил им, мол, месяц дома сидите, носа не высовывайте, а потом уже можете выходить на улицу, говорите, что работали на немцев, рыли окопы.
Отец еще собирал у жителей теплые вещи - якобы для немцев. Но на самом деле для партизан - в наших краях действовал партизанский отряд. Переправлял туда и продукты», - рассказал олимпийский чемпион.
Даже через 80 лет Ивану Гавриловичу сложно объяснить поведение немца-коменданта.
«Ходил он в немецкой форме, но, говоря по-спортивному, играл на нашей стороне. Очень любил наши народные песни. Эту любовь ему привили наши военнопленные в Первую мировую - он с ними общался подростком. До войны мы работали все субботы и очень часто воскресенья. Но комендант распорядился, чтобы в субботу работали только до двух часов дня. И раздавал подарки селянам - водку. Его родственник работал комендантом Кировоградского пивзавода, он ему «казенку» и передавал. Помню, что праздновали с ним окончание сбора урожая, справляли свадьбу. Молодежь шла к коменданту, и он давал указание: в качестве свадебного подарка выдать сторонам и жениха, и невесты по 10 тонн сахарной свеклы - на самогон и компот. Его приглашали на свадьбу, он все требовал, чтобы пели его любимые народные песни. Иной раз выпьет и даже слезу пустит. Вообще, на наших мужиков был очень похож. Выпивать никогда не отказывался. Пьяного его на тачке отвезут в комендатуру - проспится, снова приходит посидеть. У него никакой охраны не было - сам по селу ходил, ни у кого и в мыслях не было сделать ему что-то плохое», - вспоминает олимпийский чемпион.
Парадокс, но немецкий комендант... сторонился соотечественников.
«Иногда к коменданту района наведывались немцы - в черной форме, возможно, эсэсовцы. Так он пытался избежать встреч с ними! Здание школы стояло далеко от въезда в село, и коменданту всегда успевали сообщить о приезде соотечественников. Он сразу всех предупредил: если немцы приезжают, говорить, что его нет на месте. И как только незваные гости появлялись, он через заднюю дверь выходил на соседнюю улицу и там пропадал», - вспоминал Богдан.
По словам Ивана Гавриловича, после прихода Красной армии жернова репрессий не прошлись по отцу и коснулись только тех односельчан, которые работали полицаями.
«Из полицаев, по-моему, никого не расстреляли. Кого-то отправили восстанавливать разрушенный Донбасс, кому-то дали 10 лет лагерей. Интересно, что через некоторое время некоторые эти ребята вернулись домой с кучей денег. Быстро построили хорошие дома и без проблем зажили, как раньше. А отцу еще повезло. У него друг детства - Федот Совгиря - в НКВД работал. До войны руководил Черниговским отделом, а после нападения немцев возглавил диверсионную группу. С этой группой он прошел всю Белоруссию и Западную Украину. Дошел до нашего села, и хотя у него там жили три сестры, сразу пошел не к ним, а к отцу. Помню, как они при встрече обнялись, расцеловались. Федот прожил у нас чуть больше месяца. Помню, как-то раз к нам в дом залетели полицаи во главе с немцем. Я с племянником Совгири играл в карты, отец с Федотом сидели за столом. Был поражен самообладанием отца - он даже бровью не повел. Налил полицаям водки, они выпили, закусили и сразу уехали. Но через несколько дней в селе начались разговоры, что вернулся Совгиря. И вскоре Федот покинул село. А как только Дмитро-Биловку освободили, от Совгири в районный НКВД пришло письмо в защиту отца. Мол, Гавриил Богдан на посту бургомистра действовал только в интересах советской власти. Отец сам пошел в райотдел НКВД. Там ему сказали, что многие о нем слышали, знают, чем он занимался во время оккупации. Мол, если и понадобишься, то только как свидетель. Вскоре отца на год мобилизовали на восстановление Донбасса. В село вернулся в конце войны. Как только вернулся, его сразу на собрании выбрали председателем колхоза. Но в районе сказали, что эта кандидатура не пройдет», - отмечает олимпийский чемпион.
Ивана Гавриловича призвали в армию зимой 1945 года.
«На фронт успели отправить ребят 1927 года рождения. Наш 1928-й год забрали зимой. Прошли «учебку», и в мае 1945 года должны были ехать на фронт. Но война закончилась, и нас отправили домой. Меня в армию призвали в 1948 году. И уже там в 20 лет я познакомился с греко-римской борьбой», - вспоминает олимпийский чемпион.
Из досье: Иван БОГДАН. Родился 29 февраля 1928 года в селе Дмитро-Биловка Николаевской области. Заслуженный мастер спорта по греко-римской борьбе. Олимпийский чемпион Рима-1960 в тяжелом весе. Двукратный чемпион мира (1958, 1961). Трехкратный чемпион СССР (1958, 1959, 1961).
Максим Розенко, Киев