Реакция на назначение Петра Сквечиньского в Москву показала, как здесь боятся «цветных революций»
В конце февраля стало известно о смене директора в Польском культурном центре в Москве. Вместо Дариуша Клеховского, давнего дипломата-культуролога, по образованию литературоведа, – Петр Сквечиньский, один из ведущих польских публицистов и интеллектуалов с правоконсервативными взглядами.
Сквечиньский закончил исторический факультет Варшавского университета, в 1980-х годах был активным в молодежном крыле протестного движения “Солидарность”, хорошо знает историю России, в 2006-2009 годах был генеральным директором польского информагентства PAP, после работал собкором “Жечпосполита” в Москве. С 2013 года был публицистом издания “В Сети” и вел авторскую программу о международной политике «Ближние зарубежье» на польском телеканале wPolsce.
Рутинная, казалось бы, смена. Однако она вызвала, для многих неожиданно, всплеск ненависти на российском гос-ТВ массового поражения.
РУСОФОБ – ВСЯКИЙ, КТО ПРОТИВ ИМПЕРСКОГО ДОМИНИРОВАНИЯ
На канале Россия-24 вышел сначала четырехминутных сюжет, посвященный этому событию: «Русофобия по-варшавски». А еще через несколько часов – обновленный расширенный выпуск в десять с половиной минут – с куда более пышным названием «Культурная русофобия. Тайный советник Пётр Сквечиньский».
Человек, назначенный на дипломатическую должность, еще не приступил к работе (Польский культурный центр имеет статус дипломатической миссии при МИД Польши, а его директор – дипломатический ранг советника-посланника), а его уже априори объявили отъявленным русофобом, врагом страны пребывания. Что ж так?
В аккаунте нового директора ПКЦ эта тема наскоро обсуждена. И основная общая мысль – совершенно точная. Это вообще в старых имперских традициях России: называть русофобами нормальных, мыслящих, заботящихся о благополучии своей страны поляков. В свою очередь, «истинными поляками» объявляются либо прямые промосковские изменники, либо некие маргинальные деятели no name. Таким образом, двойной выхлоп ненависти – это признание заслуг и принципиальности Сквечиньского, авторитетного эксперта, с которым можно не соглашаться, но которого просто глупо называть русофобом.
Показательно, что для украинцев в такой позиции нет ничего необычного. Аналогично – любой, кто стоит за интересы Украины, для российской пропаганды – «фашист». А вот «истинные украинцы» – лишь те, кто исповедует промосковские взгляды. Но это все, так сказать, общая канва событий и рассуждений. А тут еще имеется много полезных и важных деталей…
Что еще важно сказать. О Польском культурном центре я знаю не понаслышке, отношусь к нему с симпатией и уважением. Когда жил в Москве и там работал над большой статьей об элементах польской идентичности Гоголя, неоднократно захаживал в ПКЦ, брал книги в его библиотеке, забирал книги на раскладке, предназначенной для распространения (2012-2014 годы).
Уважительная атмосфера, внимание сотрудников дополнялось одним важным качеством: Польский культурный центр не замыкался на «чистом искусстве», не ограничивал себя узким пониманием культуры. Среди изданий и мероприятий были и посвященные сложным, болезненным темам – историческим, мировоззренческим. А несколько книг, взятых в ПКЦ, стали очень важными в моей библиотеке (например, сборник Сергея Веревкина – «Беседы с польским послом о польской истории и не только» (Посев, 2009); книга Юзефа Чапского – «Старобельские рассказы. На бесчеловечной земле. Война. Правда о Катыни». (Москва-Вроцлав: Летний сад, 2012)).
ВРАГ КРУПНОЙ ЛЕПКИ
Что касается самих сюжетов, разоблачающих «русофоба Сквечиньского», то они сделаны банально – топорно. Но эффективно для тех, кто не знает, о чем и о ком идет речь.
Ироничная обложка сборника эссе Сквечиньского «Комплекс России», на которой изображен цирковой медведь в цветах российского триколора, изначально дана как запредельный «ужас-ужас». Далее – выхвачены фразы из контекста. Причем там, где автор говорит о господствующих в обществе негативных стереотипах, они поданы, как мнение самого автора.
А в качестве обвинителей – набор странных персонажей, которые вообще не знают, о ком идет речь. Или вот, единственный знающий – Юрий Бондаренко, бывший директор российско-польского центра диалога и согласия (2013-2018). Показательно, как он прокомментировал в соцсетях свой уход с данного поста: «Я устал от имбецилов, ухожу с должности директора @rospolcentr».
Местами несоответствие видеоряда и слов у российских пропагандистов выглядит неловким до комизма. Так, например, когда ведущая говорит о «русофобской вербовке», которую, якобы, будет вести в России ужасный Сквечиньский, показана нарезка из его польских эфиров. А там – на польском написана тема текущего разговора «Oligarchiczny system na Ukrainie». Вот так! И внимательному зрителю эрэфии сразу становится ясно, о каком патологически ангажированном русофобе идет речь.
Во втором, большем сюжете, видимо, изначально запланированном-заказанном на 10 минут, просто не хватает материала. И тогда на словах «русофобия» вообще появляются кадры с кинематографистами, проводящими на Берлинале акцию #FreeSentsov. Нет, ну, конечно, спасибо. Но это-то тут зачем и почему?
Удивительно, но дальше роспроп делает еще большую рекламу Агнешке Холланд и премьере ее фильма о Голодоморе «Мистер Джонс», которая как раз на Берлинале и состоялась. И все только ради того, чтобы сказать, мол, когда в этом фильме нужно было снять события, происходящие в Москве, то туда не поехали, «потому что там, цитата, “выбирают тьму вместо света”».
И в финале всего сюжета – скрытые угрозы, пусть новый «пан Директор» пеняет только на себя за «холодное отношение к нему в России». Как далеко зайдет эта холодность – при этом не уточняется.
Самое забавное, что с такой методикой российские пропагандисты могли бы быстренько и с тем же уровнем достоверности сделать из Сквечиньского «польского патриота, друга России, лишь частично в чем-то ошибающегося». Даю (бесплатно!) рецепт для роспропа.
Берете два больших материала в державной «Российской газете», в которых Петр Сквечиньский выступает в роли «авторитетного польского журналиста, историка». В одном он горько, самокритично говорит о мании величия, охватившей польское общество к 1 сентября 1939 года, в другом – о Варшавском восстании 1944 года. Сюда мелко крошите слова публициста о важности недавнего фильма «Волынь» для «роста» поляков и переосмысления польских приоритетов. Тщательно все перемешиваете и подаете под соусом жестких высказываний Сквечиньского в адрес Вильнюса в связи с его политикой в отношении исторической памяти и польского меньшинства на территории Литвы…
Посмотрите, например, сколько бесценного могла бы извлечь российская пропаганда только из трех предложений этого автора правоконсервативных взглядов. Одну из своих полемических колонок (посвященную нежеланию Вильнюса, в частности, разрешить написание фамилий литовских поляков вопреки законам литовского языка) он завершил так: «Страна, которая на протяжении почти 20 лет не может добиться в отношениях с другими странами, меньшими (и считающимися менее влиятельными!) реализации важных для нее принципов, будет считаться не шляхетной, но только слабой. Ее будут считать такой в Вильнюсе, Минске и Киеве. А также в Москве».
Несколько накруток кремлевской пропаганды – и пожалуйста: «Так давайте же Варшава, «а также Москва» начнет в прямых переговорах делить сферы влияния от моря до моря, но без участия «менее влиятельных» субъектов Вильнюса, Минска и Киева! А?»
Но нет, роспроп проходит мимо таких прекрасных возможностей. И крупными комьями лепит из Сквечиньского образ врага. Почему?
ЕДИНСТВЕННО ВОЗМОЖНАЯ РЕАКЦИЯ
На самом деле именно такая реакция России в ее нынешнем состоянии не просто ожидаема, естественна, но единственно возможна. По нескольким причинам.
Во-первых, атташе, советниками по культуре, руководителями подобных центров, как правило, назначают людей более-менее далеких от собственно политики. Набор их качеств, как правило, вписывается в три категории (или их соотношение в каких-то пропорциях): а) культуртрегеры, несущие в массы чистое искусство, б) кабинетные ученые над сегодняшней схваткой, в) менеджеры-администраторы.
Достаточно посмотреть, кто был руководителем польского института в Москве до этого назначения. Предыдущий уважаемый директор ПКЦ Дариуш Клеховский нес в себе все эти три ипостаси примерно в равных пропорциях. Специалист по творчеству великого польского модерниста Витольда Гомбровича, дипломированный литературовед. При этом – дипломатичный менеджер. Клеховский особенно много усилий внес в подъем, популяризацию темы «Поляки в Сибири», издание книг «Польско-сибирской библиотеки». А еще можно вспомнить руководителя Национального культурного центра Украины на Старом Арбате Валерия Юрченко, в нынешней менеджерской работе которого нет политической, мировоззренческой составляющей, в основном – фольклор и этнография…
То есть Кремль, зачистивший и постоянно продолжающий зачищать политическую площадку, привык, что в деятельности подобных центров на территории России, существует негласный «пакт о ненападении», состоящий из двух слов: «Никакой политики».
И тут вдруг польское руководство ставит руководить Польским культурным центром в Москве не культуролога, не ученого-фольклориста, не администратора, а авторитетного политического эксперта, яркого публициста. Человека родом из «Солидарности», той самой ужасной «Солидарности», с которой начался массовый побег из социалистического лагеря. При этом Сквечиньский не просто реальный политический аналитик со своей позицией. Он, судя по его предыдущим выступлениям, не имеет той безупречной белозубой аккуратности, какая есть, скажем, у Ариэля Коэна (США), который умудряется, с одной стороны, давать интервью Укринформу, а с другой – гостить в эфирах у Соловьева на России-1.
Да, понятно, что Сквечиньский не русофоб. Но он острый публицист. И это для Кремля также неприемлемо по определению. И именно поэтому Москва так взбеленилась, посчитав такое назначение явным вызовом. Так что ее реакция, повторюсь, меня совершенно не удивляет и кажется совершенно естественной.
НЕОЖИДАННЫЕ АНАЛОГИИ: СКВЕЧИНЬСКИЙ И… ТЕФФТ
Скорее удивляет (и приятно) решение Варшавы назначить в Москву такого человека. Весомого, сильного персонажа с биографией (в том числе политической), с именем (в том числе политическим). Понятно, что он по прибытии в своей деятельности по определению должен быть дипломатичным, заряженным на сотрудничество. Но – из песни слова не выкинешь – начало сюжета получилось уже очень славным. И интересно будет наблюдать, как станут развиваться события.
Не менее интересен ответ на вопрос: а чем руководствовались в Варшаве, принимая подобное кадровое решение. И тут есть два равно вероятных варианта. Первый – там специально пошли на жесткое решение с риском некоторого обострения отношений (довольно распространенная практика для нынешней правящей в Польше партии). Второй вариант – в польском руководстве не посчитали, что в подобном назначении есть нечто необычное, способное кого-то чем-то возмутить. И вот такой вариант кажется более тревожным, поскольку показывает, что в Варшаве недостаточно хорошо понимают атмосферу, царящую в России, Москве, в Кремле. Впрочем, если такое недопонимание существовало, то Москва своими истериками, к счастью, быстро от него излечивает.
Показательно, кстати, что именно в эти дни, в начале этой недели на российские пропагандистско-политические ток-шоу вернулся долго отсутствовавший «дежурный поляк» Якуб Корейба. История с ПКЦ в этих эфирах пока особо не затрагивалась. Но антипольские настроения уже понемногу разогреваются. Причем, именно ведущими, работающими по «темникам». «Да у вас там в Польше нацики правят!», – кричал Евгений Попов в эфире «60 минут» (Россия-1). И здесь тоже будет важно посмотреть, каким окажется польский тренд уже в ближайшие дни…
А я все думал, вспоминал, на что похоже произошедшее? На российские инциденты с польскими журналистами? Нет, не то: там были либо «зеркальные» высылки после выдворения из Польши российского журналиста, заподозренного в шпионаже (Вацлав Радзивинович); либо странные истории с псевдо-журналистами, другими «дежурными поляками» российских эфиров (Томаш Мацейчук). Да, совсем не то.
И вдруг вспомнилось. Это история из другого ряда, но с похожей мотивацией. В 2014 году в Москве так же встречали, а в 2017 году таким же образом провожали посла США Джона Теффта. Его грубо ругали, как «делателя цветных революций». Во время приезда с тревогой: «Ой, к нам едет делатель цветных революций!». При отъезде – со злорадством: «Ага, так и не удалось ему сделать цветную революцию!» Хотя на самом деле речь шла просто о карьерном дипломате с большим опытом. Тогда, кстати, он мягко отказал мне в интервью. Как я понял, именно потому, что разговор с Укринформом был бы по определению достаточно жестким в отношении России. А его задача как Посла в РФ была в том, чтобы не обострять дальше и так непростые отношения.
И здесь в истории с новым директором ПКЦ главный фактор неприятия тот же – болезненный страх Кремля перед революцией.
Олег Кудрин, Рига