Укринформ расспросил: о чем могли договориться советники нормандской четверки и насколько выход из тупика зависит от искусства наших дипломатов?

С начала недели есть несколько важных внешнеполитических новостей, тесно связанных с Украиной. В частности, с оккупированным Донбассом и украинскими пленниками Кремля. Первая - это встреча нормандской четверки на уровне политических советников, которая состоялась 2 сентября в Берлине, но про ее результаты мало что известно. Министр иностранных дел Вадим Пристайко заявил, что там говорилось о выполнении конкретных договоренностей, которые якобы откроют путь к встрече на высшем уровне, но их детали раскрыть не может, упомянув лишь о разведении сил и строительстве моста в Станице Луганской.

В свою очередь опрошенные нами эксперты напоминают так называемую формулу Штайнмайера, которую тогдашний глава МИД Германии предложил конце 2015 года. Ее алгоритм - параллельное выполнение политических пунктов и вопросов безопасности. Сначала запускается в действие закон о выборах, затем отводятся войска. Затем проводятся выборы и после их признания ОБСЕ Донбассу предоставляется особый статус. А после этого - полный вывод незаконных вооруженных формирований и возвращение Украины контроля над границей. О формуле Штайнмайера высказался и бывший министр иностранных дел Павел Климкин: Россия интерпретирует эту формулу так, что после выборов (причем выборы не должны быть ни честными, ни свободными, а просто выборы, где Россия назначит, кто выиграет... Или пытается затянуть нас в капкан, чтобы мы это вместе сделали. Представляете, что после этого будет?)... начнут действовать специальные условия для Донбасса, которые будет определять Россия и пытаться надеть нам на голову. Вот это на самом деле видит Россия.

Вторая новость - очередной всплеск сообщений из анонимных источников об обмене пленными, который якобы должен состояться до конца этой недели. Об этом российскому изданию Интерфакс сообщили два неназванных дипломатических источника, а также назвали вероятную дату - 7 сентября. Между тем в Кремле от комментирования этого вопроса воздержались. Тема чувствительная. Анонсов здесь быть не может, - заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в комментарии упомянутому Интерфаксу. Что ж, тема действительно очень чувствительная. Причем не только для нас, украинцев, которые ждут возвращения своих домой, но и для россиян, точнее - их высшего руководства, которое просит (требует) выдать ей бывшего зенитчика ДНР, а ныне ключевого свидетеля по делу об уничтожении малайзийского Боинга рейса MH17 Владимира Цемаха.

На вопрос Укринформа - о чем молчит господин Пристайко, о чем могли договориться советники нормандской четверки, а также, что с обменом пленными - отвечают:

Игорь Рейтерович, политолог:

Наши западные партнеры активнее начинают давить на новую украинскую власть в контексте выполнения политической части Минска

- Нет ничего удивительного в отсутствии конкретики по встрече нормандской четверки на уровне политических советников. А что касается строительства моста в Станице Луганской... Думаю, что здесь локальную проблему вывели на общий национальный уровень. Почему? А потому что надо показать, что уже есть определенные достижения, победы и так далее. С другой стороны, отсутствие какой-то конкретной информации можно объяснить еще тем, что наши западные партнеры активнее начинают давить на новую украинскую власть в контексте выполнения политической части Минска. Снова появились слухи о т.н. формуле Штайнмайера», а потому я не исключаю, что определенное зондирование с той стороны идет. Впрочем, насколько Украина поддается этому - вопрос риторический. Если бы у нас был разработанный план, то мы могли бы предложить что-то свое. Если же предложений нет, то и Германия, и Франция, и, разумеется, РФ, могут за эту идею крепко ухватиться, подчеркивая, что, мол, уже есть готовый документ - давайте по нему работать. Думаю, в ближайшее время появится какая-то позиция. По крайней мере, она должна появиться, потому что нет никаких возможностей для отговорок, наподобие отсутствия министра иностранных дел. Нового главу МИД уже назначили. Поэтому информация понемногу будет появляться. Конечно, я не уверен в том, что речь пойдет о каких-то радикальных шагах, но политические моменты там обязательно будут упоминаться. Пока единственное, что точно известно - Украина категорически отказывается вносить изменения в Конституцию об особом статусе Донбасса. Впрочем, интегрировать Донбасс на условиях РФ можно и без внесения изменений в Основной закон, то есть это можно сделать через ряд других механизмов. Поэтому определенные опасения все же есть, но будем надеяться, что они не оправдаются.

Следующее - по вопросу обмена пленными, который тесно связано с предыдущим. Первое - я более чем уверен, что на этом пытается сыграть РФ, представив себя в выигрышном свете. И если этот обмен состоится, то это станет большим позитивом и для Украины. Поэтому вопрос: а сможем ли мы аргументировано объяснить нашим партнерам, что в действиях РФ нет ничего экстраординарного, что она просто выполнила то, что должна была выполнить. Испытываю в этом определенные сомнения. Потому что для этого, опять же, нужна стратегия, четкий план. Собственно, будем откровенны - у Украины недостаточно информационных и финансовых возможностей для донесения миру своей позиции.

Второе. Думаю, этот вопрос упирается в одну фигуру - Владимира Цемаха. Несколько «слуг народа» уже успели высказаться по этому поводу, мол, ничего страшного не произойдет, если Украина отдаст Цемаха России, мол, это не отразится на наших позициях по трагедии Боинга, и Нидерланды, позволив РФ вернуться в ПАСЕ, не будут иметь к нам никаких претензий. Это очень странная позиция, думаю. Более того, по информации, которая распространяется через каналы главного редактора Эха Москвы Алексея Венедиктова, РФ якобы начала переговоры с Нидерландами о том, что она готова выплатить немалые компенсации семьям погибших рейса MH17. Но! При условии, что это не будет предусматривать признание вины России как государства в этом преступлении. Кстати, подобные случаи в истории уже были. Так поступила Ливия Каддафи, выплатив компенсации (якобы по 10 миллионов долларов) родственникам жертв террористического акта, при условии, что на официальном уровне не будет подниматься вопрос прямой причастности к этому руководства Ливии. Очевидно, что Россия пытается действовать таким же путем и, понятно, что Цемах им нужен, потому что может свидетельствовать о непосредственной причастности военного руководства РФ к уничтожению самолета малазийских авиалиний.

Подытоживая, скажу, что маленькие частицы пазла - обмен пленными, минские договоренности, встреча советников, разведение сил в Станице Луганской и т.д. - на самом деле складываются. Для РФ это игра вдолгую. А как для Украины - пока трудно сказать.

Евгений Магда, политолог, исполнительный директор Института мировой политики:

“С одной стороны Пристайко вынужден следовать новому, миролюбивому курсу, а с другой - держать прежний, который был у МИД пять лет”

- Украинская сторона играет вторым номером. И на это есть свои причины. Например, главная причина в том, что мы ограничены в ресурсах, а потому вынуждены быть менее инициативными. Кроме того, думаю, что здесь не обошлось без давления со стороны Германии и Франции. Они хотят, чтобы отношения между Россией и Украиной нормализовались, создав таким образом толчок для нормализации отношений уже между Россией и Евросоюзом. Что нам предлагают? Думаю, что речь идет о так называемой формуле Штайнмайера. Мы не первый раз о ней слышим, но никто не знает ее предметного наполнения. И я не хочу, чтобы эта формула стала для Украины очередным Будапештским меморандумом. Но если мы уже говорим о формуле Штайнмайера, то у нее должно быть ясное наполнение. Мы не можем себе сейчас позволить отвергать это предложение вообще, но должны четко сказать, какие возможности видим, какой, на наш взгляд, эта формула должна быть. Потому что формула - это всегда цифры. Она, повторюсь, не раз звучала, но на бумаге изложена так и не была. Нам же надо понимать, что это за зверь такой. И из этого, убежден, надо исходить. Это первое.

Второе. Я полностью согласен, что переговоры об обмене не могут происходить в атмосфере чрезмерной публичности. Но... РФ фактически действует, как работорговец, пытается обменять свободу наших граждан, чтобы, во-первых, поставить Украину в такую ​​ситуацию, при которой обязывает нас согласиться на меньшее, а во-вторых, хочет продемонстрировать Западу жест доброй воли, показать, что с ней можно вести дела, и за такую ​​свою милость надеяться частично избавиться от санкционного давления.

И последнее, третье, о позиции главы МИД Вадима Пристайко. Нового главу украинского дипведомства сегодня поставили в такую ​​ситуацию, когда с одной стороны он вынужден следовать миролюбивому курсу президента Зеленского, а с другой - учитывать прежний курс, который МИД держал пять лет. Это такой шпагат, и как ему выйти из этой непростой ситуации - не знаю, это сложно. Поэтому стоит, наверное, пожелать господину Пристайко мужества. Кроме того, есть еще один фактор: президентская команда набрала темп и пытается решить все, даже очень сложные и порой неоднозначные вопросы, максимально оперативно. Не решусь сказать, насколько это реально, хотя, действительно, общественный запрос, например, на прекращение войны - существует. Однако ни при каких обстоятельствах нам не стоит забывать об очевидном факте: мы живем в мире, где международные конфликты традиционно решаются за счет более слабой стороны.

Павел Бульдович, эксперт-международник, кандидат политических наук:

“Обмен пленными - это очередное намерение Кремля выторговать дополнительные уступки от Украины и Запада”

- Если реконструировать повестку дня встречи политических советников, исключив вопрос обмена пленными, миротворческой миссии на Донбассе и дорожную карту имплементации Минских соглашений (по словам Пристайко, эти темы не поднимались во время переговоров), остается немало проблем, которые потенциально могли быть предметом обсуждения. Это и амнистия, и политическая часть Минска-2 - вопрос местных выборов, особый статус Донецка и Луганска, снятие экономической блокады оккупированных территорий в обмен на денационализацию боевиками украинских предприятий, возобновление соцвыплат жителям неподконтрольных районов и тому подобное. Конечно, все это требует соответствующих решений парламента, но поскольку благодаря монобольшинству для команды президента это не помеха, власть вполне способна брать на себя подобные обязательства. Вполне вероятно, что политические советники нормандской четверки дискутировали о новой «дорожной карте» разрешения конфликта: скажем, в обмен на разведение сил в Станице Луганской Киев принимает закон об амнистии боевиков, и так шаг за шагом. В целом же, думаю, что в новых политических условиях, которые сложились в Украине, Москва не заинтересована в каких-либо переговорах на высоком уровне без гарантий уступок со стороны украинской власти. Поэтому вряд ли «договоренности», о которых тактично промолчал глава МИД, включают только сугубо локальные проблемы и технические решения; без определенных политических согласований, очевидно, не обошлось.

Что касается возможного обмена пленными, то, опять же, согласие России на этот шаг точно не продиктован желанием вернуть своих людей домой; с высокой долей вероятности речь идет об очередном намерении Кремля выторговать дополнительные уступки от Украины и Запада. Вполне возможно, что конкретной преградой на пути обмена является дело Цемаха, особенно учитывая публично проявленный интерес нидерландских следователей к фигуре боевика - свидетеля по делу MH17.

Беседовал Мирослав Лискович. Киев