Основателю возрожденной Украинской церкви исполняется 90 лет...

Он мечтал, что доживет до этого дня. Верил, что доживет. И хотя он не имеет права называться действительным патриархом новой церкви, его авторитет и роль несомненны. «У него был чемодан компромата на каждого иерарха УПЦ МП, и он его не вытащил и не полил нас грязью. Он еще станет героем Украины», – пять лет назад сказал мне один верующий священник УПЦ МП. Собственно, от выразил консолидированное мнение многих благочинных, настоятелей, архимандритов и протоиереев УПЦ МП.

Последние фразы и факты, штрихи к портрету почетного предстоятеля. За день до подписания Томоса, 4 января, к патриарху Филарету пришел политтехнолог одного из лидеров избирательной президентской гонки, того самого участника, который просил «подождать с Томосом». Надеясь то ли подогреть обиду, то ли растормошить амбицию, он рассказывал почетному предстоятелю о том, как он заслуживает уважения, как его обошли, как виновата власть, согласившаяся на его неучастие в избирательной гонке на митрополичий престол. Расчет был простой. Не столько выразить уважение, сколько спровоцировать демарш как раз перед подписанием Томоса. Патриарх Филарет смотрел на посетителя долгим-долгим взглядом. И в этом взгляде внимательный наблюдатель мог бы прочесть всю его жизнь.

- А если бы вам в свое время удалось выиграть выборы предстоятеля Русской Православной церкви, – отпустили бы вы Украину? – спросил у него популярный российский журналист накануне предоставления Томоса.

- Значит Богу неугодно было, чтобы я стал патриархом РПЦ, – мудро ответил патриарх Филарет.

Мне всегда была интересна история, почему и как в советское время юноши шли в семинарию. Если это не ребенок или внук священника, как ему удалось избежать марширования, пионерского галстука, продвижения по атеистическому пути хотя бы из соображений карьеризма?

Сегодня это кажется понятным. Патриарх Филарет – внук погибшего от Голодомора селянина, сын погибшего на войне шахтера. Мог ли он в начале 90-х, когда вовсю бурлило национальное возрождение, а за национальным возрождением всегда поднимается автокефальное движение (это извечная связка – за государственным возрождением следует церковное) не присоединиться к этому движению? Наблюдая за возрождением Народного Руха, имея друзей среди украинской интеллигенции, живя здесь, в Украине? Для тех, кто проходил этот путь, ответ понятен. Но это было потом, после падения империи, а начиналось по-другому. Сначала была семинария.

«Я обратился к Богу из-за смерти отца. Смерть отца была толчком к вопросу – Бог существует или нет. Если Он не существует, как нас учили тогда в школе, то со смертью человек превращается в небытие, просто исчезает. Поэтому, если это правда, что человек превращается в небытие, то моего отца нет. А как же его нет, если я его люблю? Разве можно любить несуществующее? Нет. А если я люблю, значит любовь удостоверяет, что отец и после смерти должен существовать. Значит есть вечная жизнь. А если есть вечная жизнь, то есть и Бог, которому я должен служить в первую очередь... И вот это убеждение привело меня к тому, что я поступил в семинарию, потом в академию и стал священнослужителем – желание служить Богу», – рассказал в одном из интервью Укринформу патриарх Филарет.

Дальше вы знаете. После Одесской семинарии – Московская духовная академия... Далее – инспектор и ректор Киевского академии. Епископ Венский, экзарх Украины Русской православной церкви, местоблюститель патриаршего престола, был кандидатом на пост патриарха РПЦ. Он был архиереем Русской православной церкви и дошел до самой вершины. Он не стал руководителем РПЦ. Официальной почти советской историографией принята версия, что за него не проголосовали. Но голоса украинских историков и исследователей просто теряются в дружном наступлении российских авторов. Так, по версии Валентина Чемериса, выборы первоиерарха русской церкви были полностью контролируемы КГБ. Представители спецслужб стояли даже возле кабинок в день голосования, а выбор пал на покойного Алексия. Интересно, что оба других кандидата на престол стали продвигать идею украинской автокефалии.

Мы не хотели бы лакировать образ почетного предстоятеля. Ему много раз задавали вопрос о необходимости советским архиереям сотрудничать с органами советской власти, в том числе из КГБ. И он много раз это объяснял: «Без согласия советских спецслужб иерархи не могли назначить ни одного священнослужителя. Без согласия КГБ не назначали ни архиереев, ни священников. Надо было с ними согласовывать все назначения. Поэтому и существовала регистрация. Указ архиерея был недействительным, если нет регистрации. Поэтому для того, чтобы иметь регистрацию, надо было договориться с ними, чтобы они согласились на высвящение того или иного епископа и назначение того или иного священника. Однако даже при таких условиях, подчеркнул Филарет, ему удавалось не нарушать тайну исповеди, хотя однажды из-за такой неуступчивости ему угрожали расстрелом. Такая угроза была от сотрудников спецслужб за отказ доносить на людей.

От меня сначала требовали, чтобы я им открывал то, что мне будут люди говорить на исповеди. Я сказал: нет, священник должен хранить тайну исповеди. Тогда он вынимает пистолет, кладет на стол и говорит: мы можем вас расстрелять. Я ему на это сказал: можете расстрелять меня, но для меня не имеет значения – умру я сейчас, вы меня расстреляете, или я доживу до глубокой старости, а выполнять эти ваши условия не буду, – рассказал Филарет.

Какой была глубина тех связей, мы можем судить хотя бы по тому, что патриархом тогда митрополит Филарет не стал. Но едва ли не впервые в истории недолгого московского патриаршества патриархом стал митрополит, который был женат и разведен. Этот факт в официальной биографии бывшего патриарха Алексия не фигурирует.

Наверное, стоит отметить, что Филарет на посту экзарха Украинской церкви всегда помогал молодым священникам, в том числе деньгами, восстанавливал после 1989 года Лавру и вообще, пользуясь хорошими отношениями с властью, старался как мог строить церковь. А теперь – возвращаясь к Независимости, которую получила Украина. Духовная независимость – всегда сестра политической. Это и историческая логика, и политическая, и следствие духовного подъема, в конце концов, – это результат столетней осознанной борьбы за автокефалию.

Очень короткая драматургия этого периода. Июль 1990 года: патриарх РПЦ Алексий II по приглашению митрополита Филарета приезжает в Киев. Усилиями Филарета Алексия ІІ встречают, как родного отца. В тот период, во время визита российского патриарха, клир убеждает его, что мы созрели для независимости. Интересно, что тогда даже Почаев был Лаврой нормальной ментальности, именно там Алексия II два часа наиболее придирчиво верующие спрашивали о том, когда Москва отпустит дочь. Как результат, осенью, в октябре, в Москве архиерейский собор РПЦ дарит Украинской церкви грамоту, в которой есть формула о том, что Украинская церковь самостоятельная во внутреннем управлении. Это было ослабление узды, но тогда митрополит Филарет верил, что это – этап на пути к полной независимости, той самой автокефалии. Даже эта грамота (сегодня она декоративна как никогда) – это его заслуга как пастыря, лидера и дипломата.

Потом 1991 год – их ГКЧП и наша Независимость. Бурлит не Киев, бурлит Украина. Патриарх делает попытку завершить начатое – получить автокефалию. Почему мы не можем ее иметь – взрослая и возрожденная Украинская церковь, у которой есть внутренние возможности для развития, в которой тогда было 23 епископа, 22 епархии, десятки монастырей. Мы готовы – и это диктует время. Об этом свидетельствуют настроения, референдум, этого требуют моральные авторитеты, ученые.

Ноябрь 1991 года: в Лавре проходит Собор, на котором все епископы подписывают обращение к патриарху РПЦ о даровании автокефалии. Это был величественный собор, и мы можем только искренне жалеть, что нет видео. Но все епископы, миряне, монахи подписали обращение к церкви, которую искренне считали матерью, с просьбой о даровании автокефалии. РПЦ молчала три месяца. Как показало время, она готовилась к бою.

Что мы знаем о гонениях? О страданиях. Что знают об этом нынешние руководители УПЦ МП, которые продолжают ее уничтожать в угоду Москве? Об этом знают Украинская церковь и патриарх Филарет образца 1992 года. Иначе, как Голгофой, не назовешь этот 1992 год. Пока Филарет ждал решения Матери, Мать при помощи КГБ искала компромат для его уничтожения. И уничтожение самой идеи автокефалии.

Сейчас я хочу привести цитаты из Архиерейского собора в Москве в марте-апреле 1992 года, где должен был рассматриваться вопрос украинской автокефалии. Это рассказы патриарха Филарета – из книги Валентина Чемериса (вряд ли у нас будет возможность почитать нецензуртрованные стенограммы того собора, поэтому это – все свидетельства, которые мы имеем).

Один за другим российские архиереи выходили на трибуну и говорили только обо мне... О моей аморальности... Откуда они – архиереи разных областей России – столько узнали о моей личной жизни...

Кто-то, правда, попытался вернуться к теме собора, в его повестку дня, то есть к обращению украинских епископов о даровании автокефалии. «Зачем вам, хохлы, автокефалия?!» – Возмутительно восклицал оратор в чине архиерея.

Украинская делегация заявила протест, собор нарушает повестку дня, потому что первоочередная задача – это вопрос автокефалии, а не персональное дело митрополита Киевского и всея Украины... Подали протест и передали патриарху. От него – никакой реакции... Так было запланировано – облить грязью Филарета...

Я сидел и слушал очередного оратора и думал: ну что ты мне несешь, архиерей? Что ты мне о морали рассуждаешь? Я тебя знаю, как облупленного... Я был местоблюстителем, руководил тогда церковью и тобой занимался. И достаточно мне выступить и рассказать о твоих грехах, то ты выскочишь, как ошпаренный... Но я решил не действовать их методами...

Собор продолжался. Все, кого обязали по сценарию выступить и разгромить Филарета, выступили и разгромили. Первый день Собора продолжался 12 часов. Именно столько времени выслушивал патриарх Филарет спичи ненавистников автокефалии, написанные в российской спецслужбе.

Я на многих собраниях был за сорок лет служения Церкви, на общих церковных собраниях, но не слышал, чтобы так поливали собрата-архиерея... Это для меня была Голгофа... И я должен был ее выдержать, выстоять до конца.

После я говорил об автокефалии. Что она нужна, что Украинская Православная Церковь созрела для нее. И она будет иметь автокефалию... А закончил свое выступление словами, что не могу отказаться от киевской кафедры... Как и от автокефалии не отрекусь, потому что в независимой Украине должна быть независимая церковь.

Так возникла церковь – Киевский патриархат, ликвидацию которого подписал на объединительном соборе Единой поместной церкви сам патриарх Филарет в 2018 году.

А в то, уже далекое время патриарху Филарету дали вернуться в Киев, но, увидев, что он не собирается освобождать митрополичий престол, – лишили всех степеней священства, а через 5 лет еще и наложили анафему.

Сегодня мы уже по-другому можем видеть события ухода патриарха Филарета из Киево-Печерской лавры, когда туда должен был приехать новый предстоятель УПЦ МП – митрополит Владимир (Сабодан). Москва вроде все правильно рассчитала. Она прислала на замену Филарету равнового по компетенции и опыту (в том числе, международного общения) иерарха. (Она не учла только одного: кровь не водица, семья почившего блаженнейшего Владимира тоже пострадала от Голодомора и сам он был племянником воина УПА. Он не мог отрицать существования этой нации и, в конце концов, необходимости своей поместной церкви).

Но вернемся к Лавре. Националисты и патриотическая интеллигенция были готовы защитить право Филарета находиться в Печерской лавре. Впрочем, он не воспользовался этим. Он не хотел тревожить покой Лавры. И потом, через много лет, рассказал автору этих строк такую историю: «В это время старенький монах Киево-Печерской лавры рассказал, что видел во сне преподобных Антония и Феодосия. Они вышли из Ближних пещер и пошли в сторону колодцев, вниз. Когда тот монах обратился к ним, то преподобный Антоний и говорит: Мы еще вернемся сюда, в пещеры. Тогда подумал: За ними пойду и я.

Он ушел. Но построил церковь на 5 тысяч приходов и стал безусловным авторитетом для национально-ориентированной интеллигенции. Это делалось во время беспрецедентной информационной войны с создаваемыми десятилетиями волнами искусственной дискредитации.

Официальной версией для гонений было вроде бы наличие у патриарха Филарета неофициальной жены. Сам он и его окружение это отрицали. Правда это или нет, но здесь хотела бы привести слова одновременно нескольких верующих священников, которые комментировали обвинения в том, что он якобы имел жену.

«Вы все знаете о широко распространенной практике содомитских связей в РПЦ, которая присутствует и в УПЦ МП. На фоне некоторых архиереев женатый епископ – почти святой, тем более, что в древние времена епископы были женаты. Но известно, что сам владыка Филарет терпеть не мог содомитства, а наиболее запятнанных любителей такого греха пытался отселить на кафедру, где почти нет приходов. Он считал их плохими поводырями», – объясняли мне некоторые отцы.

Кроме этого, второй мощной темой была неканоничность (непризнанность) УПЦ КП. При этом Москва хитро избегала того момента, что все хиротонии (рукоположения) были действительны, получены законным, скажем так, апостольским способом. Они педалировали тему, что изгнание из сана и анафема сами по себе лишают церковь благодати. На этом крючке «безблагодатности» держали десятки лет необразованных мирян.

За время существования УПЦ КП патриарх Филарет богословски подготовил и отправил изучать греческий язык сразу двух вероятных преемников, один из них умер еще молодым, имя второго сегодня возносится на каждой литургии Единой поместной. Он думал о преемнике. И не переставал думать о признании церкви. Переговоры с Константинополем продолжаются десятилетия. Он подал шесть апелляций о снятии анафемы. И в конце концов, ее снятие в октябре 2018 года сопровождалось еще одним знаменательным событием – отменой Синодального письма от 1686 года, которым Киевская митрополия подчинялась Москве. Оба события – величайший триумф патриарха Филарета. Процесс объединения и создания Поместной церкви стал еще одной битвой патриарха Филарета. Последней. Ему пришлось поступиться многим. Во время переговоров о создании Единой поместной церкви он уточнил свой титул (снизил его до митрополита), он отказался быть кандидатом на престол Киевского митрополита. Он не служил вместе с новым предстоятелем ни в Константинополе, ни в Софии. Звание Героя Украины – символический знак благодарности от президента Порошенко, принял спокойно, с достоинством. Он выдержал последний бой, бой с собственной гордостью, бой с провокациями. Он знает, что несмотря на его физическое отсутствие он всегда есть, как фактический основатель и духовный отец.

Интересно, что недоброжелатели наблюдают за каждым его шагом. Они пытаются коллекционировать его ошибки, контролировать каждый шаг, придирчиво наблюдать, не считает ли он себя все еще патриархом. Они по-видимому уверены, что он будет целую земную вечность. Недоброжелатели боятся его даже 90-летнего. Говорят, что он был достаточно жесток в управлении. Но, с другой стороны, без этой жесткой руки вряд ли удалось бы собрать в кучу всю эту украинскую козацкую церковную вольницу.

А сегодня патриарх Филарет наблюдает за картой переходов приходов в Единую поместную церковь... На литургии возносится не его имя, не на него смотрят приходы – на митрополита Епифания. Но для него это второстепенное, потому что все главное в его жизни уже произошло.

Лана Самохвалова, Киев