Один фильм и двое людей, которые преодолели расстояние между Гнутово и Нью-Йорком
Небольшой кинозал на девятом этаже современного здания в Дамбо, престижном районе Нью-Йорка, постепенно наполнялся людьми. Здесь – и типично нью-йоркской внешности молодые люди, большинство из которых режиссеры, продюсеры или люди, связанные с документальным кино, и украинские дипломаты, и несколько журналистов и видеооператоров.
На предпоследнем ряду неприметно сидят и рассматривают это разнообразие двое людей: женщина в сером свитере со спокойным лицом и светловолосый мальчик лет двенадцати в ярко-зеленой рубашке.
“Ты сейчас живешь на Манхэттене? Как тебе? – Ой, ты знаешь, очень классно, мне нравится. Все рядом, и развлечений много, я счастлив”. – Две девушки переклонились через спинки стульев и разговаривают с парнем из ряда позади них на какие-то обычные нью-йоркские темы.
Через несколько минут свет гаснет, и на экране появляются кадры съемки с видеорегистратора движущегося автомобиля. Перед ним на фоне типичного восточно-украинского пейзажа с панельными домами медленно едет серый Дэу “Ланос”. Вдруг прямо впереди появляется пламя от взрывов ракет, на капот автомобиля летят искры и обломки. Он начинает нервно сдавать назад в клубах дыма. Это - кадры обстрела ракетами “Град” мариупольского микрорайона “Восточный” в январе 2015-го года. За ними на экране появляются пейзажи зимнего, опустевшего, разрушенного войной Донбасса.
В Нью-Йорке демонстрируют документальный фильм “Отдаленный лай собак”. Лента датского режиссера Симона Леренга Вильмонта рассказывает историю детей и их семей из села Гнутово в пригороде Мариуполя. Они живут просто на линии фронта, в ежедневном монотонном аду взрывов, выстрелов, опасности, неуверенности, страха. Их жизнь, как и у других людей (а может и немного больше других), так же полна мгновений веселья, грусти, расставания, страха, любви, неуверенности. А вокруг бурлит война, конца которой не видно. Главный герой фильма – искренний, вдумчивый мальчик Олег со взросло-серьезным взглядом. Ему лет десять и живет он с бабушкой Александрой Николаевной в частном доме прифронтового села.
“Отдаленный лай собак” был презентован в 2017-м году и успел побывать на ряде мировых фестивалей документального кино, среди которых – и украинский “DOCUDays”. Он получил первую награду Амстердамского кинофестиваля документального 2017-го года в номинации «Лучший дебют». В рамках кинопремии “Европейский киноприз 2018” попал в список 5 номинантов на звание лучшего европейского документального фильма. Однако наибольшего успеха съемочная группа достигла меньше месяца назад, когда в декабре 2018-го года фильм попал в короткий список номинантов на нынешний “Оскар”. В январе 2019-го года его начали показывать в Соединенных Штатах. Начали с Калифорнии, и вот сейчас фильм приехал в Нью-Йорк.
“Какова была реакция ваших героев, когда они узнали, что фильм номинируют на “Оскар”? Много это для них значит?”, – спросит корреспондент Укринформа у режиссера уже после показа.
“О, да. Я сразу же им позвонил и сообщил об этом. Мне показалось, что у Александры выпал из рук телефон. Она просто прыгала от счастья. Да, это много значит для них. Это их жизнь. Я знаю, что им важно поделиться ею с другими людьми в мире”, – ответит он.
С точностью, присущей хорошему документальному кино, кадры обрисовывают ежедневную жизнь детей из Гнутово. Сцены, где дети играют, шалят, сидят на уроках, перекликаются со сценами, где они прислушиваются к обстрелам, боятся, говорят о боевых действиях. Из зала время от времени слышны то смех, то тяжелое и сконцентрированное дыхание зрителей. Такое дыхание, которое обычно идет в комплекте с глазами на мокром месте. В фильме почти нет ни военных, ни кадров боевых действий. Война постоянно рядом, вокруг, за соседней посадкой, в звуках рядом, и самое страшное – в душах героев, которые пытаются сохранить себя в этом ужасе.
Когда титры подходят к концу и в зале включается свет, в первые секунды видно, как многие зрители смотрят куда-то в пол, стараясь спрятать заплаканные глаза.
“Мы рады сегодня приветствовать не только режиссера и продюсеров фильма, но и его главных героев – Олега и Александру”, – объявляет кинопродюсер Жустин Наган, которая ведет мероприятие.
На предпоследнем ряду встает женщина со спокойным лицом и мальчик лет двенадцати в ярко-зеленой рубашке. Александра Николаевна с Олегом специально прилетели в Нью-Йорк для участия в показах. Это их первая поездка за пределы Мариуполя. Они занимают места рядом с режиссером, продюсерами фильма для сессии вопросов-ответов.
Реакцию американской аудитории на увиденное можно понять уже по первым вопросам, которые звучат из зала. Кстати, первым, что привлекло внимание, было представление Жустин Наган фильма еще перед его началом.
“Сейчас мы увидим фильм о жизни обычных людей, которые оказались на линии фронта войны между Россией и Украиной”, – сказала она, использовав простую и единственно точную формулировку, которую почти не услышишь от политиков и культурных деятелей в Европе.
Жустин – известный американский кинопродюсер, исполнительный директор авторитетной некоммерческой организации “Американское документальное кино” (American Documentaries), которая проводит мероприятие. Она также обладательница трех “Эмми” и других престижных наград.
Тем временем зрители спрашивают:
“Александра, много ли о проделках Олега с друзьями вы узнали из этого фильма?” – одна зрительница задает очень личный вопрос Александре, демонстрируя, как глубоко прониклась историей фильма.
“Спасибо вам за этот замечательный фильм. Такие отношения, как между героями, это действительно большая редкость, и так снять их – это действительно большая удача”, – говорит другая, не скрывая эмоций.
“Когда в фильме была сцена, где все побежали в подвал, и дальше мы видели кадры с взрывами в темноте снаружи. Я надеюсь, что там была только камера, а вас рядом не было?”, – беспокоится третья американка.
Была среди зрителей и женщина с Донбасса. Она встала, чтобы сказать:
“Я хочу поздравить своих земляков. Я здесь уже 5 лет. Я сама из Луганска, но жить в оккупации я просто не могу. “Русский мир” принес на нашу землю столько горя! Мама моя сейчас здесь. Ей 87 лет. Она постоянно просит: “Отправь меня домой”. Но я не могу. Я не могу ее отправить в зону!”, – сказала она со слезами на глазах и попросила перевести свои слова присутствующим.
Сорок минут вопросов истекли и все встают с мест. К Александре подходит женщина из украинской диаспоры. Они моментально находят общий язык и общую знакомую. Ею оказывается украинский волонтер Елена Розвадовская, которая занимается детьми в серой зоне и на линии фронта на Донбассе. Одна из женщин помогает собирать средства и посылки от диаспоры, вторая – видела ее в Гнутово.
На выходе из зала украинский дипломат Юрий Витренко, заместитель Постоянного представителя Украины при ООН, дает комментарий журналистам.
“Речь идет о человеческом измерении этой гуманитарной трагедии. На примере жизни мальчика и его бабушки продемонстрирован человеческий срез той катастрофы, которую 5 лет назад Россия принесла на нашу землю”, – объясняет он и добавляет: “Конечно, мне как гражданину Украины, просто как человеку, лично, мне больно. И больно всем украинским дипломатам, которые работают при ООН и не только. Какое значение таких лент? Они напоминают о том, что это не замороженный конфликт, он активный, с почти ежедневными потерями”.
Автору этих строк удалось также пообщаться с режиссером Симоном Леренгом Вильмонтом, очень скромным на вид скандинавом, которому удалось так человечно, чувственно и метко отразить жизнь на линии фронта в восточной Украине.
“До того, как вы встретились со своими героями Александрой Николаевной и Олегом, вы когда-нибудь вообще общались с людьми из этого региона, Украины, Восточной Европы?”, – спрашивает у него корреспондент Укринформа.
“Нет, никогда, это была самая первая встреча в жизни”, – говорит он.
“Чем они отличаются от людей в вашей стране?” – уточняет журналист.
“Вы знаете, это может прозвучать странно, но они действительно очень сильно напоминают скандинавов. Сначала при общении чувствуется определенный барьер, определенный такой холод. Однако стоит вам лишь пробиться сквозь него, и вы получаете столько тепла, столько юмора. И настоящую открытость и дружелюбие”, – объясняет он.
На вопрос, как война меняет детей, Симон отвечает, что многие из них глубоко травмированы. “Хотя в случае с Олегом, я надеюсь, очень надеюсь, что он не настолько травмирован, насколько это бывает. Только потому, что у него есть Александра”, – рассказывает режиссер. “Но бывают и другие случаи. В фильме, например, говорится об одном мальчике по соседству, который от страха переживает приступы рвоты каждый раз, когда начинают падать мины. Действительно, я переживаю, что будет со следующими поколениями. Когда эти дети вырастут. Какими людьми они будут? Будут ли они способны позаботиться о себе? И какой мир они будут создавать?” – делится он.
Корреспондент подходит и к Александре Николаевне, чтобы спросить – почему важно, по ее мнению, чтобы этот фильм увидели в США?
“Потому что люди не верят, что у нас там такое происходит. Мы, можно сказать, остались сам на сам со своей бедой. Нас не слышат и не понимают. А куда нам деться? Мы там живем. В этом аду. И такое впечатление, что не видно конца. Это все как-то бесконечно затянулось. Ни туда, ни сюда. Все на одном уровне застряло. А там живут люди. Это очень тяжело психологически – жить в таких условиях”, – рассказывает она.
Женщина добавляет, что сейчас в Гнутово намного тише, чем было в 2015-2017 годах, когда снимался фильм. “По селу сейчас совсем не стреляют. Иногда где-то слышны выстрелы, но совсем легкие и очень далеко”, – говорит она. Правда, тишину на войне пережить едва ли не сложнее, чем обстрелы. “Когда сильно стреляют, сначала слышен звук выстрела. И тогда мы уже понимаем – откуда стреляют, из какого оружия, и даже понимаем, где оно может упасть. А в тишине все непонятно, и это ожидание тяжело дается”, – объясняет она.
Тем временем главный герой, 12-летний Олег, садится на высоком стуле кинематографического центра.
“Нет, я не хотел бы уехать. Вообще, страшно, когда стреляют, но мы уже привыкли жить в своем доме. Уезжать не хочется”, – рассказывает он журналистам. На просьбу рассказать, как война меняет людей, объясняет: “Раньше люди чаще выходили на улицу подышать свежим воздухом, погулять, пройтись. Сейчас такого нет. Лишь изредка выходят, и только к себе во двор. Или в магазин. По улице прогуляться, выйти, с соседями пообщаться – это редко бывает”.
Режиссер Симон Леренг Вильмонт объясняет, что долго искал героев для фильма, пока однажды не встретил Олега. Он спросил у него, как и у всех других детей, которых встречал, как ощущается страх во время обстрелов. Олег ответил ему, что чувствует, словно вместе со звуком невидимая большая рука проникает в его грудную клетку и сжимает его сердце. С каждым взрывом сжимает все сильнее, пока оно не становится маленьким и холодным. Услышав это, режиссер понял, что его поиски завершились.
Сейчас и Олег, и его бабушка наслаждаются Нью-Йорком, от которого они в огромном восторге. Это их первая поездка за пределы Мариуполя.
“В Нью-Йорке мне понравилась статуя Свободы. Всегда хотел ее увидеть. Рестораны. Вкусно кормят. И понравилась самая высокая башня. Там, где 102 этажа. Там такой красивый вид. Мы поднимались наверх”, – рассказывает Олег.
“Ой, ну это, конечно, у меня даже слов нет. Я даже не могла мечтать об этом. Такая красота, неописуемая. Особенно ночной Нью-Йорк. Это просто невероятно. Красиво”, – говорит Александра с восторгом.
Уже через десять минут все выходят на ночную улицу в Дамбо, вблизи Манхэттенского и Бруклинского мостов. Олег играет, танцуя на тротуаре вместе с Симоном. Кто-то из съемочной группы фильма заказывает такси до украинского ресторана “Радуга”, чтобы попробовать нью-йоркский борщ. Когда их машина растворится в огнях в конце улицы, автор этих строк мысленно обрадуется тому, что бабушка с внуком проведут хотя бы какие-то дни подальше от войны, взрывов и неуверенности. А также подумает о том, как было бы хорошо и заслуженно, если бы “Отдаленный лай собак” получил в феврале высшую награду в мире кино.
Георгий Тихий, Нью-Йорк
Фото автора