Какие выводы делать Украине в связи с формированием стратегического альянса между тремя странами?
Похоже, в ближайшее время между Тегераном, Пекином и Москвой может возникнуть стратегический альянс, который будет иметь далекоидущие последствия для глобальной безопасности, отмечается в комментарии для «Дня».
Основания для этого вывода дает недавнее заявление главы внешнеполитического ведомства Ирана Мохаммада-Джавада Зарифа, который во время встречи с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым заявил о том, что Тегеран рассматривает Москву и Пекин в качестве ключевых партнеров по сохранению Общего всеобъемлющего плана действий относительно иранской ядерной программы (ОВПД). Европейские партнеры, по убеждению иранцев, делают для этого недостаточно.
В условиях санкций и упадка экономики Исламской Республики Иран (ИРИ) Ирану нужно быстрое и эффективное решение, которое бы позволило спасти экономику и сохранить существующий социально-политический уклад. Решить это Иран может лишь значительно увеличив прибыль от экспорта. Учитывая его составляющие, единственным путем получить прибыль остается продажа нефти, запасы которой в Иране являются одними из самых больших на планете. В условиях, в которых сейчас оказался Иран, он готов продавать энергоносители кому годно и за любую цену. Но реально покупать иранскую нефть смогут лишь те мировые игроки, которые могут себе позволить не слишком обращать внимание на санкции США. Среди самых вероятных покупателей — Россия и Китай.
«РОССИЯ И КИТАЙ ИМЕЮТ ОДИНАКОВЫЕ СТИМУЛЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ СВОЕГО ВЛИЯНИЯ НА ИРАН»
В российско-китайских отношениях есть свои сложные моменты. Недавно отмечали 70 лет установлению двусторонних дипломатических отношений между Москвой и Пекином. С момента их установления государства имели разный характер отношений: от тесного сближения после основания КНР в 1949 г. через идеологическую конфронтацию на грани военного конфликта времен «холодной войны» до активного сотрудничества в современный период. Теперь РФ и КНР заявляют о «всеобъемлющем партнерстве и стратегическом взаимодействии». Однако Россия конкурирует с КНР за доминирование на территории бывшей советской Средней Азии.
Россия и Китай имеют одинаковые стимулы распространения своего влияния на Иран и на регион Персидского залива. Как Россия, так и Китай, пытались договориться о сотрудничестве с Ираном. Теперь наибольших успехов в этом достиг Китай, подписав 25-й годовой план стратегического партнерства.
С Китаем у Ирана традиционно складывались продуктивные и партнерские взаимоотношения. Наиболее амбициозным стал проект «Один пояс, один путь».
Центральный коридор экономического пути «Пояса» должен проходить через Иран транзитом в Европу и с возможным ответвлением в Африку. Этот маршрут, помимо Ирана, проходит через Киргизстан, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан и Турцию, а его конечным пунктом является Центральная Европа. Китай объективно заинтересован в доступе к иранским топливно-энергетическим ресурсам, а также в продвижении своих товарных и финансовых потоков на иранский рынок. Все эти задачи последовательно решались КНР в течение последних лет.
«КНР И ИРИ УТВЕРДИЛИ ОБЩУЮ ДЕСЯТИЛЕТНЮЮ БИЗНЕС-СТРАТЕГИЮ, НАПРАВЛЕННУЮ НА РАСШИРЕНИЕ СОТРУДНИЧЕСТВА ВО ВСЕХ СФЕРАХ»
Курс на значительное расширение двустороннего взаимодействия Китай взял с момента ослабления международных санкций против Ирана в 2015-2016 гг. В сущности, это частично было воплощением договоренностей, достигнутых сторонами еще в 2014 году, но постепенно появились новые проекты. 22 января 2016 года состоялся визит главы КНР Си Цзинпина в Тегеран. Именно тогда были согласованы основные договоренности по соглашению о сотрудничестве между таможенными органами, что позволяет Китаю использовать территорию Ирана для экспорта своих товаров в Европу через южные иранские порты, откуда они дальше будут двигаться сухопутным транзитом. Именно во время этого визита были заложены основы стратегического партнерства, о 25-м годовом плане реализации которого шла речь раньше. Уже 28 января 2016 г. из провинции Чжецзян в Иран отправился первый грузовой поезд с товарами широкого потребления.
В 2016 г., КНР и ИРИ утвердили общую десятилетнюю бизнес-стратегию, направленную на расширение сотрудничества во всех сферах. Наконец, Иран выразил готовность присоединиться к экономическому коридору между Китаем и Пакистаном. Для этого будет использован иранский порт Чабахар.
Между обоими государствами было активизировано и взаимодействие в нефтегазовой отрасли. В июне 2016 г. КНР и ИРИ подписали соглашение о строительстве нефтяного терминала в южной части острова Кешм, расположенного в Ормузском проливе. Для Ирана реализация проекта на Кешми является важной для привлечения дополнительных инвестиций и создания новых рабочих мест. Присутствие в этом районе предоставляет Китаю свободный доступ к Ормузскому проливу, на долю которого приходится до 20% мировых нефтяных перевозок.
КИТАЙ В ОТЛИЧИЕ ОТ РОССИИ НЕ НАВЯЗЫВАЕТ ТЕГЕРАНУ СВОИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРЕБОВАНИЙ
В последнее время китайская сторона активизировала свое присутствие и в транспортной области иранской экономики. В 2017 году в иранском городе Мешхед была открыта новая ветвь метро, укомплектованная вагонами китайского производства. Китайская государственная инвестиционная компания «СИТИС Group» в сентябре 2017 г. предоставила ИРИ кредит в размере 10 млрд дол. США на развитие железнодорожных и автомобильных дорог. В ноябре того же года Экспортно-импортный банк КНР и иранское руководство согласовали предоставление Тегерану ссуды в 1,5 млрд дол. США на электрификацию железнодорожного участка Тегеран — Мешхед. По замыслу сторон, обновленный участок соединит между собой центральноазиатскую ветвь «Пояса» (Казахстан, Киргизстан, Узбекистан и Туркменистан) и западную железную дорогу Ирана, которая идет в сторону Турции и дальше в Европу, что позволит в полной мере привлечь Иран к торговым отношениям в рамках общей инициативы.
По сообщениям СМИ, Китай собирается финансировать еще десятки иранских проектов по развитию железнодорожной сети. Однако детали этого финансирования не разглашаются. Обычно такие проекты по своему характеру являются кредитованием, которое Ирану придется впоследствии выплачивать. Это сможет поставить Тегеран в определенную зависимость от Пекина. Реализация таких проектов будет требовать привлечения китайских компаний и рабочих с обеспечением соответствующей вооруженной охраны со стороны Китая.
Важным фактором последующего китайско-иранского взаимодействия является и обеспечение высокого уровня культурно-образовательного сотрудничества.
С учетом выгодного географического расположения и наличия значительных запасов природных ресурсов в Иране, Китай более чем заинтересован в присоединении этого государства к его глобальному проекту в качестве поставщика энергоресурсов, рынка сбыта для китайских товаров, а также как логистического хаба для последующей транспортировки своих товаров в регионы Ближнего Востока и Европы.
К сотрудничеству с Пекином Тегеран привлекает и то, что, в отличие от России, Китай не навязывает свои политические требования, выступая с привычной для себя риторикой — достичь количественных показателей, например, многоразового увеличения товарооборота.
Учитывая санкции против ИРИ и РФ, частные компании Китая с настороженностью относятся к рынкам этих государств. Чтобы заинтересовать своего партнера, РФ сделала предложение как Ирану, так и КНР относительно создания механизма банковских расчетов наподобие INSTEX. Однако до сих пор ни Тегеран, ни Пекин официально не предоставили ответ на это предложение, полностью понимая, что в таком случае финансовые потоки будут находиться под контролем Кремля. В случае объединения усилий в рамках многосторонних союзов реализация такого механизма выглядит реальнее. Наиболее достоверными территориями такого сотрудничества являются Евразийский экономический союз и/или Шанхайская организация сотрудничества.
«СЕГОДНЯ ДЛЯ ИРАНА КИТАЙ ЯВЛЯЕТСЯ СТРАТЕГИЧЕСКИМ СОЮЗНИКОМ, ТОРГОВЫМ ПАРТНЕРОМ И ИНВЕСТОРОМ»
Сложные, а временами и конфронтационные отношения США и России прямо влияют на политику Китая. В Вашингтоне не скрывают, что в военном плане оба государства рассматриваются как угроза. В доктрине национальной безопасности США, принятой при Дональде Трампе, Россия и КНР названы «ревизионистскими государствами». При этом Вашингтон не скрывает, что надеется на помощь Москвы в попытке заставить Пекин сесть за стол переговоров ради заключения нового договора относительно ракет средней и малой дальности, который хочет заключить Трамп после выхода из договора 1987 года. По мнению Белого дома, новый договор должен подписать и Китай, у которого на вооружении также есть достаточно большой арсенал подобных средств поражения.
Как известно, Китай последовательно пытается удерживать нейтральную позицию, что, в частности, было в очередной раз озвучено заместителем министра иностранных дел КНР Чжан Минем, который заявил о том, что Китай и в дальнейшем будет занимать «нейтральную и справедливую позицию» в международных конфликтах. В случае конфликта на Ближнем Востоке Ирану, очевидно, не стоит рассчитывать на серьезную поддержку Пекина. В отличие от КНР, Москва посылает сигналы относительно своей возможной поддержки Ирана, например, путем продажи оружия или проведения общих военно-морских учений.
На что реально может рассчитывать иранская сторона со стороны Китая — это на соблюдение им принципа невмешательства во внутренние дела, что можно было наблюдать, например, в ситуации подавления протестов в Иране в конце 2017 — начале 2018 г. Тогда Китай поддержал ИРИ в ООН, а в китайских СМИ активно обсуждался вопрос о роли США, Израиля и Саудовской Аравии в организации беспорядков.
Следовательно, на сегодня для Ирана Китай является стратегическим союзником, торговым партнером и инвестором. Иран также высоко оценивает принцип невмешательства Китая во внутренние дела Ирана, Ирака, Емена и Сирии. В течение последних десятилетий Китай успешно развивал тесные партнерские отношения с Саудовской Аравией и Ираном, избегая при этом втягиваться в их соперничество на стороне одной из этих стран.
«ПОСЛЕДНИЕ ДЕЙСТВИЯ РФ ПОДТВЕРЖДАЮТ ЕЕ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ В ПРОДОЛЖЕНИИ САНКЦИОННОГО РЕЖИМА ПРОТИВ ИРАНА НА МАКСИМАЛЬНО ДЛИТЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД»
С целью более полного понимания ситуации в Персидском заливе нужно учитывать позицию Российской Федерации, ее стратегические планы и тактические намерения относительно Ирана.
До возобновления санкций в 2018 г. Москва занимала «положительно-нейтральную» позицию в отношениях с Тегераном. Однако в вопросах санкций РФ предпочитала отмолчаться или уйти от ответа, чем четко выразить свою позицию относительно поддержки или осуждения санкций против Ирана.
Такая позиция создавала позитивный имидж России, которая рассчитывала на то, что после спада международной напряженности правительство Ирана будет склонно избрать именно РФ в качестве главного экономического партнера, а не те страны, которые поддержали санкции. Однако, несмотря на ожидания РФ, после снятия санкций в 2016—2017 гг. иранский рынок развернулся в сторону европейских товаров и услуг. Снятие санкций нанесло ощутимый удар по экономике РФ, поскольку после подписания СВПД цены на нефть продолжили падение после снятия санкций с Ирана 16 января 2016 г. Средняя цена бареля нефти составляла: в 2014 г. — $90, в 2015 г. — $60, 21.01.2016 — упала до $27.5, в 2017 — $55, в 2018 г. — $70. В 2018 г. основной рост цен произошел после возобновления санкций против Ирана. Поскольку США теперь остаются преимущественно импортером нефти, то, по мнению экспертов, оптимальной ценой нефти для США является цена в диапазоне $60-70 за барель. Конечно, рост цены выгоден для всех экспортеров нефти и прежде всего для РФ.
Следовательно, Кремль может быть наиболее заинтересованной стороной в продолжении санкций и даже эскалации конфликта в Персидском заливе. Это подтвердило, в частности, агентство Bloomberg, которое 16 августа э.г. сообщило о том, что благодаря санкциям США России удалось заработать на экспорте нефти дополнительные 905 млн дол. США.
Последние действия РФ подтверждают ее заинтересованность в продолжении санкционного режима против Ирана на максимально длительный период. Проведение общих военно-морских учений с ИРИ и встреч на наивысшем уровне создают мнение, что, в случае вооруженного конфликта, Кремль будет на стороне Тегерана.
Такая «поддержка» добавляет решительности Тегерану и, соответственно, влияет на его противодействие США. Тем самым Москва пытается перевести решение «иранского вопроса» в долговременное противостояние. И чем дольше это будет тянуться, тем больше на этом заработает Кремль.
«ОБОСТРЕНИЕ СИТУАЦИИ И САНКЦИЙНОГО РЕЖИМА ВСЕ БОЛЬШЕ СКЛОНЯЕТ ИРАН К СОТРУДНИЧЕСТВУ С РОССИЕЙ»
Благодаря санкциям против Ирана и обострению ситуации в Персидском заливе появилась возможность сделать Иран зависимым от Москвы. В частности, Кремль предложил создать между ИРИ и РФ механизм взаимных банковских расчетов наподобие INSTEX, и, благодаря этому, контролировать экспорт и финансовые потоки Ирана. Было даже предложено поставлять нефть в Россию через крымские порты, что позволило бы контролировать экспорт иранских энергоносителей и втянуть Тегеран в украино-российское противостояние.
Тем самым Москва сможет, во-первых, контролировать своего конкурента на рынке энергоносителей, а во-вторых, получит доступ к Персидскому заливу и Ормузскому проливу. А следовательно, сможет диктовать свои условия другим государствам этого региона. В Тегеране это понимают, поэтому в отношениях с РФ официальный Тегеран пытается удерживать определенную дистанцию. Однако обоострение ситуации и санкционного режима все более склоняет Иран к сотрудничеству с Россией. Свидетельством этого является существенная активизация иранско-российских отношений и визитов.
В случае вооруженного конфликта, стороной в котором будет Тегеран, РФ может стать основным и возможно единственным поставщиком вооружения. А в случае блокирования прохода танкеров через Ормузский пролив рост цен на нефть станет не единственным позитивным моментом для Москвы. Это может привести к серьезным перебоям в снабжении нефти, что предоставит шанс РФ на снятия санкций и увеличения со стороны ОПЕК доли российского экспорта нефти в ЕС, ведь РФ останется почти единственным надежным поставщиком энергоносителей в Европу.
Впрочем, открытое провоцирование конфликта в Персидском заливе не соответствует стратегической цели Кремля по построению «дружеских» отношений с Ираном и имиджа «миролюбивого государства» в мире. Кроме того, это может привести к наложению новых, еще более жестких санкций на Россию. Поэтому действия РФ относительно провоцирования конфликта будут крайне осторожными и скрытыми.
«НЕСМОТРЯ НА САНКЦИИ, ТОРГОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ТРЕМЯ ГОСУДАРСТВАМИ НЕ ТОЛЬКО СОХРАНЯЮТСЯ, НО И ИМЕЮТ ТЕНДЕНЦИЮ К УВЕЛИЧЕНИЮ»
В конце 2018 г. Иран ратифицировал с ЕЭС, где традиционно доминирует Россия, соглашение о зоне свободной торговли. КНР и ИРИ выразили свою заинтересованность в присоединении к этому союзу на уровне полноправных членов. В ШОС, где формальным лидером является КНР и в состав которой, входит РФ, Иран имеет статус наблюдателя и выражает четкое желание стать ее полноправным членом.
Для Тегерана в сотрудничестве с Москвой и Пекином существует риск попасть в зависимость, хотя, в случае продолжения политики самодостаточного развития иранской экономики, Иран, вероятно, сохранит положение мощного суверенного регионального государства.
Несмотря на санкции, торговые отношения между тремя государствами не только сохраняются, но и имеют тенденцию к увеличению.
Указанные объемы товарооборота между государствами демонстрируют прямую заинтересованность как ИРИ, так и РФ в сотрудничестве с КНР.
Сейчас сотрудничество между Китаем, Россией и Ираном рассматривается преимущественно в экономической сфере. Однако Тегеран желал бы распространить его и на военно-техническую сферу. В случае обострения ситуации вокруг Ирана такое сотрудничество не исключается. К активизации военного и военно-технического сотрудничества с Ираном Россию и Китай может подтолкнуть усиление давления со стороны США. Среди возможных практических шагов речь идет о расширении практики общих военных учений, обмене чувствительной информацией, а также выходе оборонных компаний на внутренние рынки обоих государств.
«ДАЖЕ ПРИ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫХ ОБЪЕМАХ ВОЕННОГО СОТРУДНИЧЕСТВА ЭТИ ТРИ ГОСУДАРСТВА МОГУТ БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫМ ПРОТИВНИКОМ ДЛЯ США И НАТО»
О том, что военный альянс Иран — КНР — РФ уже начинает претворяться в жизнь, свидетельствует недавнее заявление главы отдела по международным и дипломатическим делам Штаба ВС ИРИ бригадного генерала Г.Незами. Он сообщил о том, что к запланированным военно-морским учениям Ирана и РФ присоединится Китай. Следовательно, в Индийском океане и Оманском море произойдет то, чего никогда раньше не было: три государства, которые находятся под международным давлением, проведут общие военные учения в акваториях, через которые пролегают основные морские транспортные магистрали.
По оценкам экспертов Global Fire Power, в этом году Россия и Китай, как и в предыдущие годы, занимают, соответственно, второе и третье место после США по уровню военной мощи. Несмотря на достаточно удачные последние разработки, Иран опустился с 12 на 14 место (это произошло из-за увеличения военной мощи других стран, в частности Японии). Даже при незначительных объемах военного сотрудничества эти три государства могут быть серьезным противником для США и НАТО, имея, в случае необходимости, все возможности влиять на правила поведения в военной сфере от Северного Ледовитого океана до Индийского и от Персидского залива до Тихого океана.
В этом треугольнике Иран может выступить объединительным фактором сближения интересов двух постоянных представителей РБ ООН в их противостоянии с США, что, безусловно, будет играть важную роль в глобальной системе безопасности. Ведь, объединившись, Пекин и Москва смогут преодолеть вето Вашингтона, в частности используя резолюцию ГА ООН 377 (V) «Единство в интересах мира».
«В СЛУЧАЕ УСПЕШНОГО ФОРМИРОВАНИЯ АЛЬЯНСА ТРЕХ ГОСУДАРСТВ СОВРЕМЕННЫЙ ГЛОБАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК МОЖЕТ БЫТЬ ПЕРЕФОРМАТИРОВАН»
Сложилась уникальная ситуация, когда три региональных лидера могут объединить свои усилия в противостоянии американской гегемонии. В случае успешного формирования альянса трех государств современный глобальный порядок может быть переформатирован. Если, помимо экономического сотрудничества, государства придут к согласию относительно военного и военно-технического взаимодействия, глобальная система безопасности может испытать значительные трансформации.
Конечно, другие международные игроки будут принимать все меры, чтобы альянс ИРИ — КНР — РФ стал невозможным, даже ситуативно, что создает некоторые тревожные для Украины тенденции, обусловленные тем, что США и другие западные государства теперь придерживаются мнения о том, что только тесное «сотрудничество» с Россией может способствовать урегулированию международных конфликтов, в частности на Ближнем Востоке. Не исключено, что ради налаживания такого «сотрудничества» Запад способен пойти даже на определенные уступки России и в «украинском вопросе».
«ПОЛИТИКА УКРАИНЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ИРАНА МОЖЕТ И ДОЛЖНА БЫТЬ ТОЛЬКО ПРОУКРАИНСКОЙ И ПРОЕВРОПЕЙСКОЙ»
Украина в этой схеме зависит от регионального и мирового порядка. Не имея постоянного места в Совете Безопасности ООН, ядерного оружия или мощной экономики, которая составляла бы ценность по меньшей мере для региональных игроков, в своей политике мы вынуждены полагаться на существующие правила игры, правила, которые опираются на работу международных институтов и многосторонней дипломатии. Ради нейтрализации этих вызовов Украине, как считается, необходимо продолжать развивать партнерские отношения как с Ираном, так и с арабскими государствами Персидского залива, придерживаясь принципов прагматизма и равноудаленности, несмотря на противоречия или конфронтацию между ними. Для этого нам следует давать очень осторожную оценку событий в регионе, чтобы не вызывать раздражения ни одной из конфликтующих сторон. Такая политика должна базироваться на принципе «беспроигрышного сотрудничества» («win-win cooperation»), исходя из того, что Украина поддерживает отношения не с правящими кругами государств, а с их народами.
Что касается политики относительно Ирана, хотел бы отметить следующее. Украина имеет право и способна осуществлять собственную внешнюю политику, которая не всегда может полностью совпадать с интересами некоторых наших друзей и партнеров. Глубоко убежден в том, что не умалчивание, а именно публичное обсуждение определенных тактических расхождений между союзниками и партнерами может способствовать их устранению и достижению консенсуса и компромисса.
В течение длительного времени наше государство пытается поддерживать нормальные отношения со всеми странами Ближнего Востока, не становясь на сторону того или иного государства. Украина признает Иран как влиятельное государство на Ближнем и Среднем Востоке, ведь без Ирана сегодня решить любые политические вопросы в этом очень сложном и очень важном для мира регионе невозможно. Учитывая это обстоятельство, политика Украины относительно Ирана может и должна быть только проукраинской и проевропейской, ввиду того, что Украина является большим европейским государством.
Сергей Бурдыляк, Посол Украины в Исламской Республике Иран
«День»