Как в ФРГ воспользуются «нюансами» изменений в энергетический закон – покажет время
Вряд ли найдется хотя бы одно украинское СМИ, которое не сообщало бы за последнюю неделю о Nord Stream 2. В контексте голосования в немецком Бундестаге изменений в закон об энергетической промышленности относительно имплементации Директивы ЕС об общих правилах внутреннего рынка природного газа.
В основном сообщения кричали о «зраде», редко – о «победе». При этом текст самих правительственных поправок если кто и читал, то таких были единицы. Остальные – подхватывали оценки из высказываний политиков или, что чаще, коллег-журналистов. И все – на эмоциях.
Начнем с того, почему вообще и почему именно сейчас Бундестаг взялся за голосование изменений в национальное законодательство. Ну, потому что ФРГ осталась единственной страной в ЕС, которая этого еще не сделала. Остальные уже внесли такие изменения, чего требует подписанная в апреле текущего года европейская газовая директива. А время не то, чтобы совсем поджимает (имплементация должна состояться до 20 февраля 2020 года), но впереди – рождественские каникулы, а проект, чтобы стать законом, еще должен пройти 29 ноября утверждение в Бундесрате (представительстве федеральных земель, которое почти никогда не «рубит» парламентские представления) и процедуру подписания президентом (который, конечно, подпишет). Поэтому времени осталось, в принципе, не так уж и много.
Насколько внесение поправок в повестку дня Бундестага именно сейчас связано с предоставлением Данией разрешения на строительство “Северного потока-2” в ее водах, сказать на самом деле трудно. Вполне возможно, что связано, хотя представление в парламент правительство сделало еще в сентябре. Вряд ли отсутствие такого согласования могло бы повлиять на содержание предложений федерального правительства.
ЧТО ОЗНАЧАЕТ ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ 1:1 В ПОНИМАНИИ БЕРЛИНА
Что касается содержания, то оно, откровенно говоря, «туманное». И это как раз и дает поле для интерпретаций. На чем сейчас активно спекулируют.
Среди немецких политиков громче всех обвиняют собственное правительство во всем – от предательства интересов восточных партнеров и принципа единства ЕС до климатических целей – конечно, Зеленые. В распоряжении Укринформа есть заявление фракции Союз 90/Зеленые в Бундестаге. В нем экологическая партия прямо указывает, что своими поправками в закон об энергетической промышленности правительство вводит в национальное законодательство «существенные изменения в пользу «Газпрома», устраняя последние препятствия на пути запуска проекта. И что таким образом фракции правящей коалиции – ХДС/ХСС и СДПГ – нарушили обещания и обязательства перед партнерами в ЕС «ради российского государственного концерна». Кроме того, говорят, что правительство по политическим соображениям избегало каких-либо четких заявлений, то ли он отстаивал этими поправками специальное разрешение для “Северного потока-2”, то ли будет действовать в соответствии с ожиданиями европейских партнеров.
Из-за шумихи, поднятой в СМИ, прежде всего редактором влиятельного издания Bild Юлианом Репке, который является признанным экспертом в вопросе указанного газопровода, федеральное правительство оказалось в ситуации, когда было вынуждено отвечать на обвинения. Это сделал в своем заявлении министр экономики и энергетики ФРГ Петер Альтмайер.
«В своем законопроекте федеральное правительство предложило имплементацию европейской Директивы по принципу 1:1. Поправка, внесенная правящей коалицией на прошлой неделе, ничего не меняет. Речь идет лишь о редакционном изменении», – заверил министр.
И напомнил, что этим законом реализуется европейский компромисс, над которым Германия вместе с Францией, Европейской Комиссией и другими государствами-членами плотно поработали в феврале этого года. В будущем, говорит глава Минэкономэнерго, будут применяться правила относительно разграничения собственности, доступа третьих организаций, регулирования цен и прозрачности, если газопроводы проходят на территории и в прибрежных водах государств-членов.
Вот в этом как раз и фишка. Прибрежные воды государств-членов, по которым пройдет газопровод и к части которого Берлин как раз и готов с большим удовольствием применить европейские правила о разделении функций (анбандлинг), – составляет аж-аж... 12 морских миль. Из общей длины трубы в 1200 км. И уже достаточно давно известно, что «Газпром» создает отдельную компанию именно для этого. То есть, это не новость. Представительство «Газпрома» в Берлине настолько уверено в своих светлых перспективах, что, по данным Укринформа, активно развивает деятельность, меняет руководство (на более эффективное) и наращивает штат.
На вопрос к пресс-секретарю указанного министерства Беате Барон, как относится федеральное правительство к идее продать вот эту маленькую часть трубопровода независимому оператору, что устранит всю проблему и полностью удовлетворит ЕС, Барон откровенно сказала: «Я не хочу это комментировать... Мы предложили, что Директива должна быть имплементирована 1:1, а также, что Федеральное агентство по сетям будет предоставлять различные возможности защиты». Итак, мониторить выполнение требований Директивы, включая применение «исключений», будет национальный регулятор.
Для чего тогда Еврокомиссия и сможет ли она, условно говоря, ветировать решения федерального агентства? Большой знак вопроса.
БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
Однако стоит напомнить, что в этом и заключается тот самый компромисс между ЕС и Германией, о котором говорит Альтмайер. Именно такое право и было «выторговано» ФРГ при поддержке Франции (до сих пор непонятно, какими аргументами Берлину удалось тогда убедить Париж) еще при обсуждении Директивы в начале года. Помните, тогда тоже громко кричали о «зраде». Затем о «победе». Так, как и сейчас, собственно.
Еврокомиссия на всю эту ситуацию реагирует сдержанно, избегая комментариев. Видимо, из-за того, что ее старый состав дорабатывает последние дни, а новоизбранные – еще не вправе что-то комментировать. Возможно, и по другим причинам.
Реакция украинского правительства была такой: перед первым голосованием в ночь с 7 на 8 ноября премьер-министр Алексей Гончарук бил тревогу: «Как нам стало известно, сегодня на рассмотрении Бундестага после полуночи стоит на голосовании версия поправок, которая позволит немецкому регулирующему органу одобрить отклонения от Директивы ЕС проектам с инвестициями, «осуществленными до 23 мая 2019 года». Сейчас директива обязательна для каждого государства-члена. Если же поправка сегодня ночью будет поддержана, то это будет означать нарушение консенсусного решения, принятого всеми странами-членами ЕС. Такой поворот событий может иметь далеко идущие последствия для европейской энергетической безопасности и солидарности между странами-членами ЕС».
После голосования во втором и третьем чтении 13 ноября в письме Гончарука – совсем другой тон: «Правительство Украины приветствует имплементацию Бундестагом Газовой директивы ЕС. Мы ожидаем, что независимый энергетический регулятор Германии также будет действовать в строгом соответствии с Директивой», – пишет Гончарук.
Что изменилось в период с 7 по 13 ноября? Были восприняты объяснения немецкого правительства? Был внимательно изучен текст документа? Были ли даны какие-либо заверения, обещания посланникам Киева, которые срочно прибыли в Берлин непосредственно перед голосованием? Свое пребывание в немецкой столице чиновники не захотели афишировать и комментариев избежали.
Руководитель НАК «Нафтогаз» Юрий Витренко в интервью Укринформу, которое состоялось накануне повторного голосования в Бундестаге, комментировать парламентские баталии и законопроект тоже отказался. «Мы не вмешиваемся в немецкую политику. Мы надеемся, что немецкие парламентарии примут решение, которое будет в интересах Германии и Европы, которое будет соответствовать европейскому праву, что они будут делать это правильно», – сказал он.
То есть, мы сигнализируем официальному Берлину, что настроены дружелюбно и оптимистично. И ждем, все еще, понимания нашей «обеспокоенности».
МОЖНО ЛИ БЫЛО ПОХОРОНИТЬ ПРОЕКТ ДО ЕГО РОЖДЕНИЯ
Понятно одно: в последние месяцы российское лобби в Германии (в том числе, через своего «агента», экс-канцлера ФРГ, а ныне главу правления Nord Stream 2 AG Герхарда Шредера) и в Брюсселе поработало очень мощно.
Можно ли было его «перебить»? Трудно сказать. Вице-премьер-министр Украины по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Дмитрий Кулеба говорит, что шансов остановить строительство нового газового трубопровода из России в Европу не было. «Не было шанса. Германия - самое могущественное государство Европейского Союза и одно из самых могущественных государств мира, приняла решение строить. Россияне приняли решение строить. Они договорились о том, что они построят. Поэтому вопросов было два: как быстро они его построят, и какими нормами будет регулироваться то, что они построят», – сказал политик.
В разговоре с автором один высокопоставленный дипломат признал, что активно сопротивляться и пытаться создавать препятствия проекту Украина стала на самом деле слишком поздно. По крайней мере, когда физически началось строительство, в мае 2018 года, когда вложенные европейскими концернами миллиарды уже начали осваивать, сделать что-то было уже действительно почти невозможно. А вот в самом начале процесса (компания Nord Stream 2 AG была создана в 2015 году) – можно было. По крайней мере, тогда привлечь к процессу ЕК, подключить США (которые обещали-обещали санкции – и так и не ввели, да и не сработали бы они уже, скорее всего). Но мы все помним те годы, когда за проблемами войны и мира было просто не до этого.
Что Украине и ее друзьям удалось, так это затянуть строительство на максимально возможный срок. А для России было принципиально важно сдать объект в эксплуатацию еще в этом году, чтобы получить возможность вообще не подписывать договоры о продлении украинского транзита.
Ожидал ли Бундестаг такого резонанса, если не сказать скандала, в связи со своим рутинным по сути голосованием, или не ожидал, но по-тихому сделать это не удалось. Не буду утверждать, но есть мнения, что после того, как поднялась шумиха, – что бы там ни говорили чиновники, но текст проекта был немного подкорректирован. И если это так, мы должны быть благодарны за это нашим друзьям.
Как бы там ни было, само по себе принятие парламентом изменений в энергетический закон является технической процедурой, но как Германия воспользуется «нюансами», которые содержатся в проекте закона, – покажет время.
Ольга Танасийчук, Берлин